Т.А. Гуриев 

профессор,  

заслуженный деятель науки Республики Северная Осетия — Алания,  

заслуженный деятель науки Российской Федерации, 

обладатель международной премии имени А.С. Чикобава. 

Гуриев Т.А. Памятник особого рода: язык

 

ОТ АВТОРА 

Когда речь заходит о памятниках прошлого, каждый специалист примеряет понятно «памятник» к своим интересам. Область моих профессиональных интересов - язык. Возможно, именно поэтому он представляется мне памятником особого рода. 

Выдающийся немецкий ученый Яков Гримм в свое время писал, что «язык — эта также наша история». Слова немецкого филолога полны глубокого смысла и приглашают к поиску каждого, кто интересуется историей народа, истоками его культуры. Ведь в языке закрепляется и сохраняется коллективный опыт его носителей в течение тысячелетий. 

В предлагаемых очерках сделана попытка показать, какую информацию несут слова и почему язык является памятником особого рода. При этом использован, преимущественно, лексический материал аланского (осетинского) языка. 

Естественно, хотелось бы надеяться, что знакомство с данной брошюрой вызовет у любознательного читателя желание окунуться в языковедение, повысить свое филологическое образование. 

НЕМНОГО О ЯЗЫКЕ ОСЕТИН 

Судьбы народов в каком-то смысле напоминают судьбы отдельных личностей. Жизненный путь каждого человека неповторим, но при этом есть люди с очень интересными биографиями. Однако, известны и такие биографии, которые поражают воображение своей неординарностью. То же самое можно сказать и о народах. История каждого из них совершенно исключительна и интересна. Но есть и такие народы, которые имели для судеб мира особое значение. Нет сомнения, что в число последних попадают осетины, потомки скифо-сарматских (аланских) племен. 

Предки осетин в древности занимали географическое положение, которое можно было бы характеризовать, как стык между Востоком и Западом, между Севером и Югом Евразии. Мы могли бы сказать, что на судьбу скифо-сарматских (аланских) племен существенным образом повлиял географический фактор. Это обстоятельство имело как положительные, так и отрицательные последствия. 

Замечательный французский ученый профессор Жорж Дюмезиль определил Скифию, как один из центров античной цивилизации, влиявший на окружающий мир и, в то же время, вбиравший в себя элементы иноэтнических культур. Именно эта идея заложена в названии одной из последних работ ученого «Romans de Scythie et d'alentour» («Легенды Скифии и вокруг нее»). 

Наречия скифо-сарматских племен изучены довольно основательно. «Можно считать доказанной и общепризнанной истиной, — писал в начале нашего столетия академик Всеволод Миллер, — что маленькая народность осетин представляет собою последних потомков большого иранского племени, которое в средние века известно было как аланы, в древние — как сарматы, или понтийские скифы». 

В данной работе нет ВОЗМОЖНОСТИ И надобности останавливаться на истории упомянутых племен, однако укажем, что ираноязычные племена — в частности скифы — занимали обширные территории Восточной Европы, Азии и Предкавказья с незапамятных времен. 

В европейской письменной традиции они известны с VIII века до н. э. 

Итак, современный осетинский язык является потомком скифо-сарматских (аланских) наречий. Он входит, соответственно, в восточную подгруппу иранской индоевропейской семьи языков. Мы говорим о скифо-сарматских наречиях как разновидности одного языка. Еще Геродот (V век до н. э.) писал, «что сарматы говорят на языке скифов, только издревле искаженном». Эпиграфические памятники из районов обитания скифо-сарматских племен дают возможность определить некоторые важные черты наречий. К сожалению, материал тех памятников не позволяет восстановить язык полностью. Именно по этому некоторые ученые пытаются доказать, что скифы и сарматы говорили па разных языках (хотя и родственных). В последнее время эту идею развивает профессор К. Витчак. Можно думать, что со временем, по мере накопления новых фактов (и не только языковых), скифо-сарматская проблема будет решена. 

Самым древним и значительным памятником восточно-иранских языков считается Авеста — сборник религиозных гимнов. Наиболее древняя часть Авесты — Гаты — была создана, по единодушному мнению специалистов, величайшим мыслителем и религиозным деятелем Древнего Востока Заратуштрой, жившим, очевидно, в VII — VI вв. до н. э. Генетическая связь между осетинским языком и языком Авесты неоспорима. Позволю себе привести одно поразительное свидетельство в подтверждение сказанного. В языке Авесты встречается звук «н» в позиции перед «х» и «г». Ни в одном иранском языке подобное явление не было отмечено, и поэтому ученые склонились к мысли, что авестийская форма была отклонением от нормы или орфографической особенностью. Однако, как показал профессор В. И. Абаев, подобное явление сохранилось по сей день в ди-горском варианте аланского или осетинского языка; ср. диг. уасæнгæ «петух», фунх «вареный», хонх «гора», æхсинæнгæ «голубь» и т. д. 

Этот факт говорит о том, что авестийский и аланский (дигорский) генетически связаны, что по данному признаку они объединяются в одну группу. Приведенный факт служит неоспоримым аргументом в пользу теорий восточноиранского, скифского происхождения пророка Заратуштры. 

Современный осетинский бытует в виде двух вариантов -дигорском и иронском. Первый лучше сохранил древнеиранские черты. Однако, в иронском есть элементы, которые были утеряны дигорским. 

Предки алан входили в контакты с носителями разных языков и это не могло не найти отражения. Некоторые дифференцирующие черты возникли под влиянием языков соседних народов. Иноэтнические влияния не обязательно завершаются усвоением чужих элементов. Они могут «нарушить» стабильность языка, изменить характер его развития, стимулировать к изменениям и т. п. 

В настоящее время осетинский является родным языком примерно 600 тыс. человек. 

Из прочих иранских языков к осетинскому ближе оказывается язык ягноби, обитающих в основном в долине реки Ягноб, (Таджикистан). 

Выше говорилось о великом памятнике древней культуры и языка Авесте. Но осетины являются создателями и носителями замечательного памятника фольклора — эпоса о Нартах. Истоки этого шедевра устного народного творчества восходят к древнеиранской эпохе, а его отдельные сюжеты и мотивы и того древнее. Об этом свидетельствуют архаизмы, коими изобилует Нартиада и к которым мы будем обращаться. 

ОБ ИМЕНИ «АЛАН» 

Начнем с небольшого экскурса. Несколько лет назад в нашей республике гостила весьма представительная индийская делегация. Выступая в городе Владикавказе, глава делегации сардар Дарбара Сингх сказал, в частности, что рад встрече с народом арийского происхождения, что он до сих пор не знал об ариях на Кавказе. Все было бы хорошо, если бы в переводе речи гостя не прозвучало несколько раз слово «арийцы». А дело в том, что в сознании слушателей слово «арийцы» вызвало целый рой воспоминаний. Скажем прямо — неприятных воспоминаний. Этим термином пользовались нацисты для определенных целей — утверждения идеи превосходства немцев, будто бы чистых арийцев, над другими народами. (Между прочим эту идею германским шовинистам в прошлом веке подбросил один французский философ). 

Конечно, ничего предосудительного в слове «арийцы» нет. В XIX веке, да и в начале этого столетия, многие ученые продолжали пользоваться термином «арийские языки» вместо более принятого «индоевропейские языки». 

Каждый раз, когда я вспоминаю о той реакции на слова высокого индийского гостя, я невольно думаю о том, какую власть над нами имеют слова. Видимо, нечто подобное испытал, археолог Юрий Шилов в одном украинском селении. Автор книги «Космические тайны курганов» приводит короткий, но многозначительный диалог: — Вы, конечно, знаете, кто начал строить курганы? А начали их строить арии... 

— Арийцы? — воскликнул седой тракторист. 

— ... арии, — повторил я с нажимом. Парторг, повернувшись к нему, выразительно постучал по наручным часам. 

— Да, время, ... времени мало! 

— Это было, как вы понимаете, задолго до последней войны, Фашисты просто напялили древнее имя...» 

Известные ученые — востоковеды М. Г. Бонгард-Левин и Э. А. Грантовский в работе «От Скифии до Индии» превосходно показали преемственную связь скифов-сармат-алан-осетин. Они специально останавливаются на термине «арии» или «арийцы». Авторы пишут, что имевшее распространение в расистской литературе одиозное применение термина «арии» и «арийцы» ко всем индоевропейским народам не имеет основания. «Единственно обоснованным,— пишут ученые, — является его употребление для обозначения индоиранских племен и народов, как они и называются в научной литературе». Напомню, что часть Индии в древности называлась Арьяварта, т. е. «страна ариев», что название государства Иран восходит к тому же корню. И этноним ирон «алан», «осетин» того же происхождения. (Есть, правда, и другое мнение о происхождении термина «ирон»). К этому корню восходит, как увидим дальше, и этноним алан. 

Значение термина арья давно привлекло внимание исследователей. У нас нет возможности подробно останавливаться на этом сложном и весьма интересном вопросе. Отмечу лишь, что ученые по сей день ведут споры о первоначальном значении слова. Выдающийся французский ученый Эмиль Бенвенист, опираясь на закономерности образования этнонимов, показал, что оно первоначально означало ... «люди». 

Как видно из сказанного, в словах упомянутого индийского гостя не было ничего такого, что могло бы вызвать недоумение. Термином «арии» в Стране Чудес пользуются очень широко и никаких особых чувств он не вызывает. Это обычное, нейтральное слово. 

Название «аланы» хорошо известно в Евразии с первых веков нашей эры. Оно со временем вытеснило многочисленные названия ираноязычных племен, обитавших па обширных территориях Европы и Азии. Еще в начале прошлого века Юлиан Клапрот, другие ученые неопровержимо доказали историческую идентичность алан и осетин. 

В начале этого века известный французский ученый профессор Р. Готье связал термин алан со словом арйана. Спорным остается вопрос о том, какая форма должна быть признана исходной — «арйанам» или «арйана». Обе приемлемы, но вторая считается предпочтительней. Так полагает, в частности, один из ведущих специалистов-иранистов профессор Я. Гарматта. 

В «Осетинско-русско-немецком словаре» В. Ф. Миллера, вышедшем под редакцией профессора А. Фреймана, встречающееся в фольклоре слово аллон передается (правда, под вопросом) как «аланский». В том словаре приводится стереотипная фраза аллон-биллоны смаг кæны «издает запах аллон биллон»; ср. также аллон-биллоны смаг цæуы «пахнет аллон-биллоном». Оно напоминает русское фольклорное выражение «русским духом пахнет» в устах насильника. В осетинском фольклоре этим термином обозначают этническую принадлежность героев-алан (осетин) их недруги. 

Выходит, что этнонимы «алан» и «ирон» восходят к одному источнику — арйанам или арйана, который в разных средах дал разные результаты. Подобных примеров, когда одно и то же слово «живет» в разных формах, довольно много во всех языках. 

В самих скифо-сарматскнх наречиях отмечаются варианты древнего слова ир-/ар-/ал-/, о чем говорят имена Ирак, Ирамбустос, Фориранос, Ариантас, Ариафарнес, Алексардос и т. д. 

Нет надобности освещать весь комплекс вопросов, относящихся к проблеме интересующего нас этнонима. Но есть факты, требующие осмысления. В частности, некоторые полагают, будто предков осетин па Западе называли аланами, а на Востоке асами, ясами, осами. На самом деле география распространения этнонимов не так проста. 

Начнем с того, что на Руси нх называли ясами и асами. Но и в русских говорах встречаются слова, видимо, связанные с названием «алан». Уже обращали внимание на слова аланя /оланя/ алаха «пиво», «пивцо», «брага» (В. Даль) и аланный в смысле «пивной». Профессор В. И Абаев склонен видеть в них этноним алан. /Напомним, что предки осетин славились искусством пивоварения/. Известный ученый О. Н. Трубачев, кажется, благосклонно относится к приведенной этимологии. В русских говорах бытовало и слово аланец «непоседа», которое имеет прямое отношение к нашему этнониму. 

В средневековых китайских хрониках для обозначения предков осетин пользовались словом ас, но и здесь отмечаем случаи употребления альтернативного слова алан. (Уже не говоря о более ранних традициях их обозначения). 

В средневековых монгольских хрониках их называли асутами. На этнологической карте сегодняшней Монголии потомки алан называются асутами, а аймаки их обитания — Асут-отог. Но есть любопытные факты, требующие осмысления. Например, имя центральной героини монгольского эпоса Алан-гоа связано, по мнению многих исследователей, с этнонимом алан. 

Даже соседние народы — армяне и грузины — называли предков осетин по-разному. Армяне со времен глубокой античности называют их аланами, грузинские источники — осами или овсами. Сказанное еще раз превосходно показала Р. А. Габриелян в недавней работе, посвященной армяно-аланским отношениям I—IX вв. 

Древние армянские писатели оставили ценнейшие сведения об аланах. Объективность этих сведений просто поразительна. Вообще, армянские писатели хорошо знали своих соседей, относились к ним с большой симпатией. 

Напомним, что в древнеармянском отмечены выразительные эпитеты «аланазгик», «аланадравш», привлекшие внимание специалистов. Профессор Й. Маркварт подверг внимательному анализу армянские тексты, в которых упоминается интересующий нас термин, и заметил, что название этого народа воспринималось в древней Армении с уважением. В подтверждение сказанного приведу отрывок из сочинения великого армянского писателя V в. Егише. Вот как характеризовал он языки народов, известных в ту эпоху: «Нежный — эллинский, решительный — римский, угрожающий — хонский, умоляющий — сирийский, велеречивый — персидский, прекрасный— аланский...» 

Мы более или менее точно знаем, когда аланские племена появились в Западной Европе, но мы не можем сказать, когда они окончательно потеряли свой язык и ассимилировались в иноязычных средах. Видные ученые А. Доза, Ф. Лот, Р. Бахрах, А. Леньон и другие приводят списки названий местностей в Западной Европе, которые обязаны своим появлением аланам. Объекты номинаций локализуются, большей частью, в пределах определенных кантонов Франции. Многие топонимы имеют в своем составе компонент алан. 

Поскольку речь зашла о Франции, я позволю себе привести одно любопытное свидетельство. Известнейший астролог и врач Мишель Нострадамус (ум. в 1566 г.) район Северного Кавказа называл еще Аланией. Об этом он ясно говорит в одном своем четверостишии (привожу его в построчном переводе с французского): 

Из-за Черного моря и Великой Татарии  

Явится король, который придет в Галлию,  

Он пройдет через Аланию и Армению  

И в Византии оставит свой кровавый хлыст. 

Замечу, что ровно через 200 лет после смерти М. Нострадамуса, т. е. в 1766 году, по заданию графа де Шуазель была составлена карта Грузии, па которой четко обозначена область Алания. Французский ученый Жорж Шарашидзе, неоднократно отмечавший факт скифо-алано-осетинской преемственности, пишет, что та карта у него «перед глазами» и на ней Алания расположена там, где ей следует быть. Ясно, что и во второй половине XVIII века традиция обозначения определенного региона Северного Кавказа термином Алания еще «работала». 

Понятно, что и М. Нострадамус и карта 1766 года называют регион Аланией не случайно: под этим названием он был широко известен и в комментариях не нуждался. 

Мы не можем пройти мимо имени Алан, которое в последнее время вошло в моду. Правда, автору этих строк известен случай негативного отношения к рассматриваемому имени. Жительница города Пятигорска Ставропольского края Тита Кубатиева /урожденная Каражаева/ была весьма недовольна тем, что внука нарекли именем Алан. Причину недовольства она объяснила так: 

— Разве это имя? Я с детства запомнила, что балкарцы часто обращались к другу другу так: «Эй, алан!» 

— А что это означает? — спросили мы. 

— Я точно не знаю, но что-то вроде: «Эй, друг!» или «Эй, человек!» 

Подобные воспоминания сохранились лишь у части пожилых людей, что практически не влияет на распространение имени. С другой стороны, мы должны учитывать и внешний фактор: это имя в разных фонетических вариантах популярно в англоязычных, франкоязычных и кельтоязычных странах. 

В сознании осетин данное имя связывается с их историческим названием. Но как осмысливают его, скажем, французы, англичане, ирландцы и другие народы? 

Апробация гипотез происхождения имени Алан могла бы стать темой специального исследования. Мы ограничимся отдельными замечаниями. В «Словаре английских личных имен» А. И. Рыбакин приводит две формы имени — Алан и Аллан. В настоящее время ударным обычно оказывается первый слог, по традиционно таковым был второй. Автор словаря повторяет высказанную ранее кельтскую этимологию — алун «гармония», «согласие». 

Больше осторожности проявляют Сандра Банс, Мери Лерд и Чарльз Уачер в совместной работе, посвященной английским личным именам. Британские ученые пишут, что это имя бытует давно и стало популярным после норманского завоевания, т. е. с XI в. Кроме мужских Алан, Аллан, Аллен дается еще и женское имя Аллана. 

Осторожность авторов упомянутой работы вполне понятна. Остается загадкой, например, по какому закону на глазах истории кельтское алун могло дать Аллан или Аллен. 

Профессор О. Лот, в течение многих лет плодотворно изучавший историю Западной Европы, в 1931 году уверенно связал имя Алан//Аллан с названием ираноязычного племени алан. Позже профессор Бернард Бахрах в своей превосходной «Истории алан па Западе» использовал богатейшую литературу со времен Сенеки, который в начале нашей эры впервые упомянул название народа алан. Б. Бахрах, в частности, отмечает, что этимология имени алан в одно время оспаривалась сторонниками кельтской ориентации. Он ссылается на гипотезу ученого XVIII века Дома Лобино, возводившему его к термину «аллан»; древние кельты этим термином обозначали иноземцев. Профессор Б. Бахрах пишет, что данное объяснение не было принято и современные ученые оставили свои усилия объяснить это имя кельтским наследием. Специалисты по истории раннего средневековья, заключает Бахрах, связывают это с этнонимом алан. (Думаю, что приведенное мнение Домо Лобино не противоречит иранской гипотезе, так как древние кельты могли перенести этноним «алан» на иноземцев). 

Между прочим, тот же профессор Б. Бахрах приводит богатый корпус названий местностей аланского происхождения во Франции, других регионах Европы. Имя Алан у самих осетин еще недавно было редкостью, что вполне объяснимо. В перечне имен, приведенных профессором Г. Мориссоном в 1951 году, встречается только Алан-бек /и Алан-бий как вариант/. В кратком списке осетинских имен составленном М. И. Исаевым для сборника «Имена народов РСФСР», приводится и имя Алан. В. Г. Цогоев в «Словаре осетинских личных имен» включил Алан, Аланджери, Аланбек, Аланхан. Мне известны и другие имена с этим древним корнем. 

О ЗНАЧЕНИИ ОДНОГО ТЕРМИНА 

Мы редко задумываемся над значениями слов, которыми пользуемся ежедневно. Нам кажется, что мы знаем их хорошо. Но стоит нам обнаружить что-либо из ряда вон выходящее, как мы начинаем задумываться над его содержанием. Можно ли говорить так? Правильно ли употреблено данное слово? 

Возьмем два термина — æфсымæр и æрвад. В «Осетинско-русском словаре» под редакцией Л. М. Касаева находим словарные статьи: 

Æфсымæр  

1. брат; æфсымæр кæнын брататься;  

2. родной; æфсымæр хо родная сестра;  

æфсымæрау по-братски.  

Æрвад (мн. æрвадæлтæ) однофамилец. 

Перед нами два слова, значения которых в каком-то пункте перекрещиваются. А теперь задумаемся над сочетанием æфсымæр-хо «родная сестра». У осетинского писателя Сека Гадиева читаем: Авд æфсымæрæн уыдис иунæг æфсымæр-хо Тамар, йæ рæсугъддзинады кой æгас адæмыл айхъуыст «у семи братьев была одна родная сестра Тамар, весть о ее красоте распространилась в народе (стала известной всему народу)». 

Автор счел нужным подчеркнуть, что у семи братьев была иунæг æфсымæр-хо «единственная или одна родная сестра». 

Не избыточна ли приведенная информация? Нет. Дело в том, что все девушки данного рода считаются у осетин сестрами, а æрвады считаются братьями. И вот тут мы задумываемся над содержанием этих слов. Обратимся к более архаичному дигорскому варианту осетинского (или аланского) языка. Здесь слово æрвад означает «брат», как в большинстве индоевропейских языков, а æнсувæр — «родной брат/сестра». Первоначальное значение данного слова было «единоутробный», «единоутробная». 

Прежде чем излагать суть различий между двумя словами, напомним слова французского ученого Эмиля Бенвениста о том, что термины родства со значениями «отец», «мать», «брат» и «сестра» в древнеиндоевропейском языке были ясными и постоянными. Мнение ученого справедливо: материал упомянутых языков дает возможность восстановить доисторические реалии. 

В иронском варианте аланского (или осетинского) языка слово æрвад употребляется в основном как «родич, однофамилец, член рода отца». Оно, как видим, сохраняет древнейшее значение, которое было утеряно многими индоевропейскими языками. Æфсымæр «единоутробный, от той же матери рожденный или рожденная» в иронском варианте аланского языка оттянуло на себя значение «брат», что отражает определенные изменения в социальной организации и общественном сознании. Если нужно обозначить понятие родной сестры, то в этом случае обычно говорят хæрз хо, в то время как æфсымæр-хо воспринимается как некий анахронизм. 

Э. Бенвенист писал, что греческое слово фратер служит обозначением для всех, кто связан мистическим родством и считают себя потомками одного и того же прародителя. Сказанное о греческом фратер вполне можно применить к аланскому æрвад/æрвадæ. Заметим, что греч. фратер (как и русское «брат») и æрвад восходят к одному источнику. 

Из сказанного следует, что слово æрвад ориентирует народ отца, в то время как æфсымæр ориентирует на мать, т. е. служит обозначением члена семьи, где женщина занимала центральное место. В свое время Фридрих Энгельс, изучавший жизнь ирокезов, показал давность терминов родства, относя часть их к той далекой эпохе, когда в домашнем хозяйстве господствовала женщина, когда родной признается лишь мать при невозможности с уверенностью знать родного отца, когда женщина пользовалась высоким уважением. Подобную информацию несут и приведенные термины. 

Нельзя не сказать несколько слов о форме множественного числа рассматриваемого слова: æрвад/æрвадæ — æрвадæлтæ. 

Хотелось бы обратить внимание на то, что она образуется несколько необычно — с -æлтæ; мад — мадæлтæ «мать—матери»; фыд — фыдæлтæ «отец — отцы». Æрвадæл в единственном числе никогда не употребляется. Форма æрвадæл связана с братар, как мадæл с матар, фыдæл с питар. Вот какую информацию несет æрвад/æрвадæ/æрвадæлтæ. 

КАКОВ ВОЗРАСТ СЛОВА? 

Есть слова, возраст которых исчисляется многими тысячелетиями. Каждый из них имеет свою интересную «биографию» и заслуживает специального рассмотрения. Но сперва позволю себе сделать небольшой экскурс. 

Каждый раз, когда в лекциях по языкознанию я называю знаменитый труд древнеиндийского филолога Панини /IV в. до н. э./ Аштадхъяи «Восьмикнижие», студенты оживляются: в первом компоненте они без труда узнают знакомое слово, поскольку в современном осетинском языке оно звучит так же аст /ашт «восемь». 

Давно установлено, что аст «восемь» родственно санскритскому ast, латинскому octo, греческому οχτω//οκτω и т. д. Если это так, то слово восходит к периоду индоевропейского единства, т. е. ему не менее 5 тыс. лет. 

Однако признанием данного факта не исчерпывается интерес к слову аст. В языке Авесты, о котором говорилось выше, есть слово ашти, означающее... «меру длины в четыре пальца» или «ширину четырех пальцев». Если в том же языке Авесты ашта означает «8», то почему ашти связано с «4»? Ведь перед нами два слова, имеющие один и тот же корень. Случайное совпадение? 

Заметим, что в языке ничего случайного нет. И здесь все логично, исторически закономерно. Дело в том, что ашта «8» есть форма двойственного числа «4». В таком случае в упомянутом авестийском ашти следует видеть пережиточно сохранившееся значение. Сам факт двойственного числа «4» тоже представляет большой интерес, поскольку другие числительные аналогичных форм не имеют. Сказанное означает, что «4» и «8» некогда были важными понятиями. 

Полагают, что первоначально люди считали восьмерками, по количеству пальцев на руках (большой палец у некоторых народов и сегодня не считается пальцем и имеет особое обозначение; ср. англ. finger «палец» и thumb «большой палец руки»). М. М. Маковский подчеркивает, что у многих народов число «8» является символом множества. Тот же автор, кажется, поддерживает мнение, что «девять» в индоевропейском языке связано с понятием «новый», т. е. «девять» означало первое «новое» число в третьем сочетании из четырех. Возможно, так оно и было. Но не исключено, что это новое было обозначением начала следующей восьмерки. На подобные размышления наводит осетинское обозначение «9» фараст «за восемью», «то, что следует за восьмеркой». Профессор В. И. Абаев резонно заметил, что «восьмерка считалась круглым числом, как и десятка». В пользу этого говорит и фольклорное выражение æстæмæй æстмæ, равнозначное понятию «8 дней» (как круглый счет времени). 

По мнению Э. Бенвениста, слово «фараст» заменило старое нава «новый», восходящее к индоевропейскому, о чем свидетельствует его наличие в словах нудæс//нæудæс «9» и нæуæдз «90». 

Правда, здесь есть некоторые неясности. Профессор В. Винтер, вопреки мнению большинства исследователей, даже сомневается в связи между «9» и «новый». Еще более сомнительным представляется ему предположение, что праиндоевропейский в некоторый момент своей предыстории обладал четверичной системой счисления. 

Перед нами новые загадки. Почему из огромного числа индоевропейских языков только аланский (осетинский) обозначает «9» столь необычным и архаичным словом фараст «за восемью»? В близкородственном хорейзмийском «9» обозначается s'd, что также находится в контрасте с другими родственными языками. В качестве гипотезы можно предположить следующее объяснение загадки: в период индоевропейского единства выработалось счисление десятками, о чем говорит наличие слова десять во всех других языках индоевропейского круга. 

Однако рудименты прежней системы сохранились в языке ираноязычных племен, которые позже были известны под названием скифов и сарматов. Для малого числа, т. е. «9» они продолжали пользоваться древним термином, порожденным системой счисления восьмерками, а для «19» и «90» они использовали новую систему счисления, т. е. десятичный счет. Между прочим, это своего рода лингвистическая универсалия: для обозначения малых чисел используются исконные, древние слова, а для обозначения больших чисел — новые, иногда заимствованные. Сказанное можно легко подтвердить примерами. В том же осетинском счет десятками, двадцатками и сотнями идет исконными словами, а для обозначения «тысячи» используется тюрко-монгольское мин. Исконно иранское æрдзæ удержалось только в фольклоре и встречается в поэзии. Для 1000000 используется заимствованное слово милуан «миллион», а исконное иранское æрдзæ æрдзæйы «тысяча тысяч» (как мин мины с тем же значением) встречается редко. 

Однако, вернемся к осетинскому счету восьмерками. Слово фараст, имеет, как заметил Э. Бенвеинст, поразительное сходство с древнеиндийским, где тот же формант — пара стало префиксом числительного; ср. паравимша «свыше двадцати». (Несколько иначе объясняет профессор Р. Бильмейер приведенную форму). Кстати, Э. Бенвенист заметил еще одну алано-индийскую аналогию: осетинское счисление является единственным среди иранских, имеющее для обозначения числа «20» ссæдз// инсæй форму с носовым «н», т. е. так же, как и древнеиндийский. 

Судьба термина аст «восемь» показывает, в какие глубины нашей древней истории уводят нас слова. 

(ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ)