Аланы в древних и   средневековых письменных источниках

Увеличение фонда исторических источников, на основании которых можно воссоздавать исторический процесс для того или иного момента жизни древнего населения — факт огромного значения. Если учесть, что собранные в антологии разноязычные авторы представляют историческую и литературную традицию столь далеко отстоящих друг от друга стран, как Римская империя и Китай, Иран и Монголия, Закавказье и Испания, то поставленную А. Алеманем задачу следует оценить особенно высоко. 

Уникальность этой монументальной компиляции заключается в том, что осью повествования у всех авторов являются деяния алан, независимо от того, относятся ли рассматриваемые авторами события к первым векам I тысячелетия н. э., или к середине II, к западным границам ойкумены или к восточным. Поэтому первый вопрос, который ставит себе читатель, как, кстати, и сами древние авторы,— кто такие аланы, каково их место в истории, где их прародина, как происходило их расселение на столь обширных пространствах Евразии, кто их предки и потомки и как и в чем проявлялась их историко-культурная преемственность с древности до наших дней; много ли мы знаем примеров подобного рода в мировой истории, и в чем состоит уникальность аланской модели развития? 

Мы имеем возможность исключительно по письменным источникам увидеть сармат последних веков до н. э. и сармато-алан начала н. э. владыками евразийских степей и опасными противниками крупнейших держав Евразии. Мы являемся свидетелями аланских военных передвижений в эпоху Великого переселения народов, передвижений, которые охватили всю Европу вплоть до Атлантического океана, Северной Британии и побережья Средиземного моря. Мы можем проследить век за веком историю становления Аланского царства на территории Северного Кавказа со второй половины I тысячелетия вплоть до татаро-монгольского нашествия. 

Попытаемся воссоздать всю историческую панораму, разглядеть линию развития аланского общества, отразившуюся в скупых и отрывочных, но красочных и ярких строках источников. Вместе с тем, мы не ставим перед собой целью на основании только лишь письменных источников провести глубокий анализ исторического процесса во всей его полноте и многогранности,— это можно сделать только при комплексном подходе к теме, с использованием всех имеющихся в нашем распоряжении материалов. 

Если читатель хочет получить представление об истории алан на всем географическом пространстве их обитания в динамике, то в качестве путеводной нити ему следует выбрать хронологическую таблицу 16 главы сочинения А. Алеманя. В ней приводятся сведения о 149 датированных источниками и упоминаемых 261 автором событиях, связанных с деятельностью алан. 

Мы начинаем наше рассмотрение с характеристики жизни кочевых алан с момента появления их имени на страницах древних произведений (I в. н. э.) вплоть до гуннского нашествия последней четверти IV в. В последние века до н. э. господствующее положение в степях Северного Причерноморья стали занимать сарматы. Сарматские племена были этнически неоднородны, по источникам нам известны такие их племенные названия, как аорсы, сираки, роксаланы, аланорсы и др. 

Сармат отличала единая культура с большим количеством восточных черт, проявлявшихся в одежде и оружии, использовании родовых тамг, украшений в золото-бирюзовом полихромном стиле и т.д. Общим был и кочевой быт, определяющий такой стиль жизни, как борьба за захват новых земель, перекочевки и военные походы. 

Сарматы славились своей легкой и тяжелой конницей, а их «звонконогие» кони, «пригодные для любой длины переездов» — быстротой и неприхотливостью. Наряду с породистыми быстроаллюрными скакунами типа тонконогих ахалтекинцев у элиты, под седлом у основной массы дружинников были кони попроще — степных улучшенных пород; на этих конях они отправлялись в походы «о двуконь», приводя в страх противника численностью конного войска и быстротой передвижений. 

В Северном Причерноморье происходили как быстрое продвижение, так и медленная инфильтрация сарматского населения в субстратные этносы с освоением новых территорий, в частности в нижнем течении меридионально текущих восточноевропейских рек, где до сих пор сохранилась иранская гидронимика. Наряду с организацией кратковременных и среднедлительных «походов-балцев», из которых аланы неизменно возвращались с богатой добычей, их традиционной деятельностью на полтора последующих тысячелетия становится служба в качестве воинов-наемников Рима и Ирана. Культ доблести, стремление к славе, добыче как символу доблести отразились в сказаниях нартского эпоса. 

К началу нашей эры в этнополитической жизни Северного Кавказа и на северо-восточных границах Римской империи все более заметную роль начинают играть аланы. 

В произведениях античных авторов, как мы видим в текстах, приведенных А. Алеманем, «пылкие аланы» упоминаются с I в. н. э. С этого времени они надолго занимают видное место в истории в качестве опасных противников или желательных союзников Рима и Византии. Правда, имя алан не имело печальной и страшной славы гуннов, тем не менее нашествия воинственных алан достигали Предкавказья, Закавказья, Передней Азии, Причерноморья и Подунавья, Франции и Северной Африки. 

Сведения Мовсеса Хоренаци об аланах области Артаз-Ардоз подкрепляются картой Птолемея (II в. н. э.), на которой река Терек именуется Алонта, данными Равеннского анонима IV в., располагающего алан к северу от Абазгии. На рубеже I и II вв. в бассейне Терека и его притоков возникли многочисленные протогорода алан, укрепленные мощными крепостными стенами, возвышавшимися над глубокими и широкими рвами. Еще более впечатляющими были курганные могильники с катакомбными погребениями (как правило, ограбленные еще в древности), сохранившиеся вещи которых указывают на богатство погребенных. 

Раннесредневековая история алан начинается с Великого переселения народов, а именно с гуннского вторжения в предкавказские и северочерноморские степи в последней четверти IV в. В поселениях центрального Предкавказья жизнь практически остановилась. Подавляющая часть аланских племен междуречья Волги и Дона, низовьев Дона и Северного Кавказа оказалась вовлеченной в это грандиозное переселение на запад. 

На конец IV-V вв. приходится наибольшее количество датированных сведений о сармато-аланах: об их участии во всех важнейших событиях международной жизни Галлии, Италии и Испании. О роли сармато-алан в этот период истории свидетельствуют археологические, фольклорные и антропологические данные. Особенно богатый материал дают многочисленные топонимы, и прежде всего этнотопонимы, содержащие в своем составе этнонимы сармат и алан. Их в Западной Европе более 300. 

Аланские мигранты в Западной Европе появились вместе с гуннами. В первые годы они действовали совместно, но начиная с конца IV в. проявляют различную политическую ориентацию. В 80-х годах IV в., когда основная опасность надвигалась на Западно-Римскую империю с севера, аланы входили в качестве федератов в римскую армию, расквартированную в долине р. По. При императоре Грациане был создан и приближен к особе императора гвардейский кавалерийский отряд, еще через несколько десятилетий упомянут Comites Alani — постоянный военный отряд при начальнике конницы. Это говорит о том, что в традициях западно-римской армии сохранялось привлечение алан на службу. В 401—402 годах аланы под управлением Савла активно участвовали на стороне римского военачальника Стилихона в военных операциях против готов. 

Интересным подтверждением заселения Северной Италии сармато-аланами являются слова Клавдиана о том, что аланы приняли обычаи Лациума. Это характеризует позицию алан, которые последовательно и сознательно придерживались политики ассимиляции с окружающими народами, одновременно стремясь занять в их обществе высокое социальное положение. 

С момента своего внезапного появления в Галлии в канун 407 г. аланы разделились на две части-орды: Респендиала и Гоара, которые авторы называли «Rex alanorum». Эти две группы алан проявляли разную политическую ориентацию — и по отношению к Риму, и но отношению с союзникам. Респендиал помог вандалам в их борьбе с франками, а затем, не поступая на службу к Риму, на протяжении 407 г. (а возможно, и в 408—409 гг.) подвергал нападениям десятки городов Галлии, как правило, вместе с вандалами, чтобы потом через Пиренеи уйти в Испанию и создать там царство готов и алан. Аланы Гоара в качестве союзников Рима были поселены на условиях несения военной службы «у стен городов», им была передана земля. Эта форма отношений сохранялась более полувека (до 70—80 гг. V в.) наряду с существованием постоянных воинских подразделений алан в составе римской армии, действовавших от Испании на западе до Ирана на востоке, и от Британии на севере до Африки на юге. Аланы стояли во главе кавалерийских отрядов (Савл), полков (Аспар), армии (Ардабуриас), были землевладельцами и консулами (Ард), патрициями и претендентами на императорское звание. 

В V в. в Западно-Римской империи была мода на аланское воинское и конное снаряжение, оружие; особенно ценились аланские кони и аланские собаки. Сами аланы, как все кочевники до и после них, пользовались достижениями той цивилизации, с которой они оказывались связанными военно-политическими узами. 

Антропологические свидетельства — находки черепов с искусственной деформацией в ряде районов Галлии говорят о пребывании здесь алан, поскольку этот обычай связан исключительно с сармато-аланскими племенами Евразии. Дополнительным аргументом в пользу наличия аланского элемента можно считать резкие различия в распределении групп крови, резуса-фактора и краниологических типов в районе концентрации сармато-аланских этнотопонимов на Луаре, выявленное французскими биологами. 

Исследуя основанные на различных источниках свидетельства о пребывании алан в Европе, важно также определить, как менялась духовная и материальная культура пришлого иноязычного и инокультурного населения после его вхождении в новую среду и длительного пребывания в ней. Сармато-аланское общество существовало в иноэтничном окружении в виде крупных группировок, сохранявших свой язык, имена, культы и, очевидно, сознающих общность своего происхождения и кланового единства. Мы видим, что сармато-аланское поведение в сложившихся обстоятельствах отличают культ доблести и смелости в сражениях, отношение к военной деятельности как к профессиональной и ряд др. особенностей. 

Ассимиляционные тенденции выражались в том, что аланы принимали христианство, вступали в смешанные браки, осваивали латинский язык и, главное, занимались престижной военной деятельностью, составляя в армии наиболее аристократическую часть — кавалерию. Благодаря этому они быстро включались в местную элиту. Взаимодействие культур было, однако, двусторонним: например, в Арморике до VI в. сохранялся аланский язык, население восприняло аланские имена (известны епископ Аланус в нач. VI в., Святой Гоар, уроженец Аквитании, Аланус в VII в., Аспидиус, Герасп и др.). Единственное, что нам до сегодняшнего дня неясно, так это какова была и была ли вообще связь между аланами, ушедшими на запад и оставшимися в Предкавказье. 

Эпоха раннего средневековья на Северном Кавказе — это время кипучей военно-политической жизни, перемещения больших масс ираноязычных и тюркоязычных племен, активизации связей с причерноморскими степями, Средней и Центральной Азией. Это и время сложения тех народов Северного Кавказа, которые мы знаем сегодня. Аланы Предкавказья были преградой и, одновременно, соединительным звеном с миром евразийских кочевников. Это была самостоятельная сила, которую успешно использовали в вооруженной борьбе за Кавказ и Ближний Восток Византия, Сасанидский Иран, Арабский халифат и Хазарский каганат. Начиная с конца V в. Сасанидский Иран в связи с ирано-византийскими войнами стал укреплять свои северные границы, проходящие по Большому Кавказу, воздвигая крепости и устанавливая контроль над горными перевалами, чтобы оградить свои владения от набегов степных кочевников. В это время аланы Восточного Предкавказья участвовали в военных событиях как союзники Ирана. В VI-VII веках усиливаются культурные связи алан с Сасанидским Ираном, о чем свидетельствуют находки золотых и серебряных монет, металлической пиршественной посуды, шелковых тканей, бус и гемм из драгоценных камней в аланских археологических памятниках. 

В VI в. в Западном Предкавказье наступает так называемый демографический взрыв: предгорья и горы покрываются сплошной цепью аланских каменных крепостей. Эти крепости охраняли северокавказский отрезок Великого Шелкового Пути, проложенный с одной стороны согдийцами и тюрками, с другой византийцами и аланами. 

Аланы занимались отгонным скотоводством, террасным земледелием, добычей медной и свинцово-серебряной руды, металлургией, ювелирным делом и рядом местных производств. По раннесредневековым материала аланский воин представлял собой тяжеловооруженного всадника с длинным прямым мечом сарматского типа, кинжалом с боковыми выступами у основания рукояти (в форме кинжалов проявляется преемственная связь с кобанскими кинжалами), сложным луком с набором крупных железных черешковых наконечников стрел, копьем с ланцетовидным наконечником, булавой, арканом. Всадники и, возможно, кони были одеты в кольчужную броню. Боевые топоры, обычно использовавшиеся в бою пехотинцами, часто встречаются в погребениях алан; они, как и кинжалы, восходят к позднекобанским формам вооружения. В VIII-IX вв. появляется сабля — оружие прежде всего евразийских кочевников. Аланские воины, как и ранее, были по преимуществу всадниками. Конь традиционно является культовым животным, его изображения используются в амулетах, известны ритуальные захоронениях лошадей. 

Интересные этнографические данные дают нам исследования костюма. В конце I тысячелетия н. э. появляется современный горский костюм, верхняя одежда типа черкески. Штаны заправлялись в мягкие сапоги, затянутые у щиколоток тонким ремешком с полушаровидными штампованными или с инкрустированными стеклом накладками и пряжками. Многообразны головные уборы — от простых повязок, типичных для иранцев (иногда украшенных золотыми монетами), до островерхих шлемообразных башлыков. Одежда алан была яркой и узорчатой. Достаточно сказать, что полностью сохранившийся кафтан из алано-адыгского могильника VIII—IX вв. Мощевая Балка сшит из шелковой ткани, которую в Иране использовали только для одежды шаха. 

Особенный интерес представляют бронзовые амулеты — украшения женского костюма, которые являются этнодиффе-ренцирующими признаками алан, так же как и тамги и разнообразные металлические зеркала-подвески. Амулеты были связаны с языческими культами Небесного Божества, Солнца и Огня. 

По этнографическим материалам осетин более позднего времени и сказаниям нартского эпоса можно предположить, что этот «всадник на чудном белом коне» — Уастырджи, Уац-Георги, в имени которого слилось имя Георгия Победоносца с именем Уац (обозначающим, по мнению В. И. Абаева, божество, восходящее к скифо-сарматскому времени). Аланы приняли христианство, построили на своей территории ряд христианских храмов. Сложение государства и выделение владетельных и аристократических родов ввело алан путем династических браков в круг византийских, грузинских и древнерусских правителей и упрочило их положение на международной арене. 

Трудно переоценить значение столь важного для истории алан и Алании события, как выход книги А. Алеманя «Аланы в древних и средневековых письменных источниках». Это яркое, красочное полотно позволяет нам на протяжении полутора тысячелетий следить за жизнью алан — воинов, славившихся на Западе и Востоке смелостью, военными победами и доблестью. 

Эта книга полезна и специалистам — историкам, археологам, этнографам, политологам, и любителям истории. Мне кажется, что после знакомства с антологией древних сведений об аланах возникнет желание еще больше узнать об истории алан—асов—осетин. 

В.Б. Ковалевская 

доктор исторических наук, 

профессор, 

ведущий научный сотрудник 

Института археологии РА Н 

Скачать книгу в формате djvu