В истории физической культуры нашей страны особое место занимают национальные игры. В них отражаются все характерные черты народа. Посредством игр у молодежи воспитывались и развивались физическая сила, ловкость, меткость, скорость, гибкость, умение ездить верхом, владеть оружием и ряд других качеств, необходимых в бою и трудовой жизни народа. Создателем и хранителем народных форм физической культуры, как правило, всегда выступал трудовой народ.
Великие русские революционные демократы Чернышевский и Добролюбов, а также другие прогрессивные деятели считали национальные игры средством развития физических и моральных сил народа.
В истории физической культуры Северной Осетии осетинские национальные игры занимают особое место и своими корнями уходят в далекое прошлое.
Этнографы, описывая народные праздники, наряду с песнями, музыкой и хороводами обязательно отмечают спортивные состязания, игры и развлечения как составную часть каждого торжества.
Осетинские национальные игры отражают последовательно менявшиеся формы общественных отношений и хозяйственной деятельности предков современных осетин. О том, каковы были игры предков осетин, свидетельствует Нартский эпос. В сказании «Игры маленького Батрадза» повествуется о состязаниях в стрельбе из лука нартских юношей:
«Увидел он (Батрадз) семерых юношей, поздоровался с ними и сказал:
— Слышал я, что поставили вы мишенью яйцо, что
бы стрелять в него с одного берега на другой. Вот и
пришел я принять участие в этом состязании.
Подал один из юношей Батрадзу лук и стрелу. Пустил стрелу Батрадз, и упала она посреди моря. Захохотали семеро юношей.
— Не люблю я зря стрелять, — ответил им Батрадз, — давайте-ка сделаем так: воткните иглу в это яйцо, и тот, кто попадет в эту иглу, конечно, может считать себя настоящим мужчиной.
Воткнули иглу в яйцо, поставили яйцо на один берег моря, и лучшие юноши, краса и гордость Нижнего Нарта, один за другим стали пускать стрелы в это яйцо с другого берега. Но ни одна стрела так и не попала в цель.
Пустил Батрадз свою стрелу — и в ушко иглы проскочила стрела» 1.
В древности народные игры проводились не просто ради развлечений, но имели определенную цель: выявить наиболее сильных, ловких, выносливых, мужественных юношей. Кроме того, ставились конкретные условия игры, т. е. складывались свои традиции, правила и приемы. Так, когда нартские юноши стреляли в яйцо, которое было мишенью, стрела Батрадза не долетела до мишени, а упала в море. Этим в сказании народ подчеркивает, что юноша не старался принять участие в любых играх. Вот почему стрела Батрадза в первый раз не долетела до цели. Но когда в яйцо воткнули иглу, тогда стрела Батрадза проскочила в ее ушко.
Те, кому удавалось выйти победителями в таких сложных играх, пользовались всеобщим уважением.
Судя по нартским сказаниям, игры предков осетин были широко известны, ими интересовались не только друзья, но и враги.
В сказании «Батрадз и Пестробородый Уаиг» последний пытается узнать у самого Батрадза, в какие игры играет Батрадз:
— Не знаешь ли ты, юноша, нарта Батрадза?
— Как же мне не знать его!
— А не скажешь ли ты, в какие игры он играет?2
Нартский эпос дает нам богатый материал не
только о жизни и быте народа, но и о его физическом и духовном развитии. В эпосе упомянуто о таких физических упражнениях, как стрельба из лука, борьба, бег, прыжки, восхождение «а высокую гору, метание камня, перетягивание каната, лазание по врытому в землю столбу, поднятие и переноска тяжестей, умение владеть конем, проделывать различные акробатические упражнения на полном скаку, преодолевать верхом на коне горные реки, другие естественные препятствия — овраги, обрывы, трещины и т. д.
Для поддержания жизни, материального и культурного развития осетин необходимо было иметь постоянные связи с соседними народами, что сказалось, также на развитии игр и было отражено в осетинских народных сказаниях. Здесь осетины высказываются в духе мифов, связанных с Прометеем:
«К одной кавказской скале прикованы нарт-муж-чина, а к другой скале, через реку — женщина-нарт. Оба богатыря жаждут быть вместе. Они тянутся друг к другу. Наконец свершается чудо. Не дотянувшись через бурную горную реку, они все же рождают ребенка. Получают продолжение рода богатырей»3.
У осетин общественные игры развивались почти на тех же основах, что и у других народов. В период феодальной раздробленности у осетин господствовали патриархальные родовые пережитки в быту. Низкое состояние производительных сил обусловливало господство древних языческих верований. Было развито почитание культа предков, домашнего очага. Каждая семья, род или фамилия имели своих богов или дзуаров. К примеру, у фамилии Хетагуровых фамильным дзуаром являлся Нарк-дзуар, у Гагиевых — Мыкалгабыр, у Джанаевых и Бурнацевых — Хохы-дзуар, в Тагаурии у Шалаевых — Ног-дзуар и т. д.
Остатком сознания племенного единства было почитание некоторых дзуаров всем обществом ущелья. В Тагаурском ущелье таким дзуаром был Уацилла, в Алагирском и Дигорском — Реком. Общими дзуарами для всех осетин являлись Уастырджи — бог-покровитель путников, Уацилла — бог урожая, Фалвара — бог-покровитель животных.
У осетин игры и состязания проводились на всех религиозных праздниках, но главным образом, на общеущельских празднествах, которые продолжались иногда от трех до пяти дней. Так, в Алагирском ущелье на празднество собиралось все население ущелья. Здесь проводились игры и состязания между отдельными фамилиями. Основными видами игр были стрельба, скачки, поднятие тяжестей, метание камня, переход через горную реку Ардон по бревну, борьба, восхождение и бег на гору и т. д.
«Праздники, — пишет Пфаф, — имели большое значение. На них происходило что-то вроде олимпийских игр, бывали состязания в верховой езде, кулачном бою, стрельбе, танцах, пении и т. д.» 4.
На праздниках игры проводились организованно. Каждый знал, какие игры будут проводиться согласно традиции в дни того или иного торжества. Желающие принять участие в играх тщательно готовились к ним.
На фамильных праздниках-кувдах членам команд старики преподносили почетный бокал (нуазæн). При этом члены команд получали наказ достойно защищать честь и славу фамилии или аула на состязаниях. Их предупреждали о том, что они встретятся на играх с серьезными противниками из других фамилий. Во время ущельских игр от фамилий, принимавших участие в играх, выделялись представители, которые входили в состав комиссии, выполнявшей функции-судейской коллегии.
На состязаниях часто случались недоразумения, возникали спорные вопросы, которые комиссия не могла решать самостоятельно. Тогда вопрос передавался на обсуждение наиболее почетных стариков ущелья.
В эпоху феодальной раздробленности споры и недоразумения во время игры происходили в основном из-за того, что феодалы и «благородные» фамилии нехотели мириться с тем положением, когда их представители оказывались в числе побежденных, а победителями выходили лица из народных масс.
Совет стариков представлял собой как бы главную-судейскую коллегию. Боясь потерять свой авторитет среди населения, этот совет всегда действовал беспристрастно. Его решения бывали окончательными.
Осетинские народные игры, как правило, не допускали шаблона в применении тех или иных игровых и тактических приемов.
Большое значение придавалось в играх принципу возрастного деления участников игры.
Юноши тщательно готовились к играм. Существовали неписанные правила игр, передававшиеся из поколения в поколение. Позором считалось нарушать правила игры, проявлять нечестность и недобросовестность. Игры и состязания проводились не только во время религиозных праздников, но и при отправлении похоронных обрядов, причем здесь основным видом игр, как правило, бывали скачки и стрельба.
Скачкам, организованным в честь усопшего, осетины придавали большое значение, готовились к ним серьезно.
«В день «хистæ» на скачки приводили лошадей из всех окрестных селений.
Смотря по достатку родных покойника, призов деньгами или вещами (в последнем случае бурка, седло и разная одежда) бывало несколько: от 3 до 15. К состязанию допускалось неограниченное количество всадников разных возрастов с лошадьми. Состязание проходит по кругу или врассыпную. В последнем случае лошади, отобранные для скачек, отправлялись всегда в другое селение, иногда верст за 70 — 80 с проводником, которому тоже полагалось вознаграждение (один из призов). Наездниками были мальчуганы от 12 до 13 лет. Прибыв в селение, проводник (хонæг) вводил всех наездников с лошадьми во двор к одному из родственников покойника, которому заранее давалось знать об этом, дабы он мог приготовиться к приему гостей.
За лошадьми устанавливался строгий надзор, чтобы наездники из дурных побуждений не могли накормить лошадей своих соперников мылом или солью и тем самым исключить этих лошадей из числа возможных призеров. Наевшись соли или мыла, лошади теряют свои скоростные данные.
Сами наездники вводились в предназначенную для них общую комнату, для них закалывался баран, пеклись пироги и т. д. Словом, им из уважения к памяти покойного оказывался должный почет.
Утром, перед отправлением в дорогу, каждый наездник наделялся куском белого коленкора, который он повязывал через плечо. Затем с пожеланием счастливого пути наездники в сопровождении проводника отправлялись в путь.
Каждый хозяин подготавливал для своей лошади всадников-вспомогателей (хъузон), которые заранее выезжали далеко за селение, встречали мальчишек-наездников и подгоняли лошадей до самого финиша.
По окончании скачек и раздачи призов все рассаживались группами по десять человек, заполняя собой не только двор, но и улицу перед домом» 5.
Участвовать в таких скачках было нелегко, поэтому проводилась соответствующая предварительная тренировочная работа как с наездниками, так и с лошадьми. От наездника требовались большая физическая сила, смелость, выносливость, ловкость и высокое искусство вождения лошади.
В быту осетин игры служили средством физического воспитания, они привлекали к себе внимание почти всего взрослого населения не только ближайшего селения, где в данный момент проводились те или иные игры, но и отдаленных аулов и селений. Интерес к играм был настолько широким, что их проведение не ограничивалось пределами только религиозных и похоронных обрядов. Игры затевались, как правило, на ныхасе6 и специально отведенных площадях.
Существовали аульные и общеущельские площадки, которые выполняли роль стадионов. Эти площадки существовали с незапамятных времен. В Алагирском ущелье, например, площадка была расположена в районе селения Нар, называлась она Пота, площадь ее составляла около 2400 кв. м. Недалеко от селения Бад располагалась площадка Зилахар, а в Дигории местом игр были площадки Мадзаска и Ма-цута. Общеизвестным стадионом являлась поляна в районе селения Коби в Дарьяльском ущелье. Именно ей обязана своим происхождением известная осетинская поговорка: «Къобы фæзы бæрæг уыдзæн», т. е. мужество проявится на Кобинской площадке.
Большое значение придавалось военным играм, которые готовили юношей-осетин к судьбе воинов. Основное внимание уделялось умению хорошо ездить на лошади, метко стрелять на скаку, спрыгивать с лошади на скаку, хорошо владеть шашкой, скрытно и бесшумно ходить и подбираться к противнику, ловко лазить по скалам, ориентироваться на местности, знать приемы борьбы и умело их использовать в единоборстве с противником с кинжалом в руках и без него.
На левом берегу реки Урух есть площадка Загип-барз. Здесь, как рассказывал 96-летний учитель-пенсионер Михаил Гарданов, испытывались воинские качества юношей: проводились соревнования в ловкости, прыжках, беге, стрельбе, перенесении тяжестей, в искусстве верховой езды, игроков приучали переносить холод, преодолевать боль, брать горячее в руки и т. д. Юноши должны были показывать свою физическую силу, храбрость, ловкость, выносливость, выдержку. Трусость, а также обжорство, неспособность скрыть от окружающих свою физическую боль — все это считалось для юноши позором.
Игрища не ограничивались только спортивными состязаниями. Широко использовались хороводы, пляски, где юноши и девушки тоже должны были показать свое искусство. Спортивные состязания, хороводы, пляски на осетинских игрищах представляли собой интересные массовые зрелища и развлечения.
Осетинские народные игры были широко известны на Северном Кавказе.
«Если законодателями, — писал в статье «Быт и игры кавказских народов» Л. Пасынков, — массовых зрелищ в Закавказье были армяне, потом грузины, то на Северном Кавказе были осетины, а затем кабардинцы...»7.
Из всего сказанного ясно, что игры имели для осетин жизненно важное значение, являлись прежде всего важнейшим средством воспитания молодежи, а также развлечения и массовыми зрелищами.
____________________
1 Осетинские нартские сказания. Дзауджикау, 1948, с. 246.
2 Осетинские нартские сказания. Дзауджикау, 1948, с. 252. 10
3 «Северо-Кавказский край». Ростов, 1925, № 10, с. 86.
4 Пфаф В. Б. Путешествие по ущельям Осетии. Сборник сведений о кавказских горцах. Тифлис, 1871, т. I, с. 142.
5 «Терские ведомости». Владикавказ, 1901, № 23. 14
6 Ныхас—место для общественных сборов, собрании. Здесь же проводились упражнения в стрельбе, борьбе, красноречии и т. д.
7 «Северо-Кавказский край». Ростов. 1925, № 10, с. 105.
Гагиев С.Г.
ОСЕТИНСКИЕ НАЦИОНАЛЬНЫЕ ИГРЫ
Издание 2-е дополненное
Орджоникидзе: Ир, 1980. — 129 с.
