Я не был знаком с М. Тугановым и словно всегда его знал... Подобное и с его работами, — словно видел их до собственного рождения... Увидев его на автопортрете, понял, что этот человек украсил бы собой не только любое общество, но и пустыню, ибо и в пустыне, без свидетелей, он не совершил бы ничего, не достойного Человека. Автопортреты пишут, чтобы поцеловать себя. Туганов с автопортрета целует нас — это его сдержанно-вдохновенный взгляд, как у верующего перед алтарем... 

Я хорошо знал его сына Энвера. Говорю хорошо, хотя видел и общался с ним коротко два раза, но этих минут было достаточно, чтобы понять всю мощь древнего рода Тугановых на высоте, где ни пищи, ни влаги, но простор и плечо ветра... Энвер умер в доме для престарелых. Лорка как-то заметил, что мертвый испанец мертвее любого мертвеца... Осетин, умирая даже во дворце падишаха, — беден. Это наше проклятие, а, может, опыт и беззвучный смех над богатством, как вожделенным наказанием свыше... 

Пунктуальные и добросовестные исследователи жизни личности «подметают» даты, вехи, были и небылицы, вещи и вещицы иногда чрезмерно, наивно полагая, что множат не знаменатель, а числитель... Что даст простое сложение там, где надо извлечь корень? Туганов учился в Германии. Ну и что? Владел языками. Похвально. Много работал. Почти не аргумент. Гений!. Это очевидно. Любая биография по-своему интересна. Интересны детали биографии. Тона и полутона. Трещины и гладь. Да простят меня творцы монографий, биографий, мемуаров и прочей беллетристики, все это, пусть шумный и цветной, но базар. В нашем случае интересен феномен духовного вождя, который, как и Коста, «вернул нам лицо» в искусстве живописи... 

Когда из материнского лона рождается ребенок, наивные родители думают, что малыш плоть от плоти — их, не понимая, что генный код любого человека — родовой и берет начало от пещеры и огнива пращуров, а не от кушетки родильного дома... Так называемая «чистота» крови, не дистилляция, — наоборот, сложнейший замес, обладающий свойством нести в себе, в неизменном виде, главную, основную комбинацию замысла... 

Творческая задача Махарбека Туганова, как художника, и в первую очередь как патриота, ученого и мыслителя, — буквально на ровном месте выстроить архетип своего народа, который, подобно древним грекам или римлянам, обладал уникальной культурой, ратным искусством, был велик числом, но разделил участь цивилизаций, переживших цикл возрождения, упадка, и, в конце концов, краха, подобно гигантскому метеориту, сгоревшему дотла в плотных слоях атмосферы... Да, комета сгорела, но не дотла. Остались слабо светящиеся, еще теплые крупицы, и задача Туга-нова заключалась в том, чтобы подвиг, свершенный Коста в литературе, он, перехватив сверхзадачу, как священную эстафету, свершил в искусстве живописи. И он это сделал. Из пепла и праха последних свидетелей воссоздал мир — и материальный и духовный — сотен тысяч скифо-сарматов, которые в тигле истории и в его гениальном сознании, кипя и затекая жила в жилу и струя в струю, превращались в аланов, осов, пока не зазвенели булатом «Иристон»... Подвиг Туганова заключается в том, что в его работах, в каждом атоме, штрихе, мазке, черте и черточках, в пропорциях, темпо-ритме, цвете, овале и угле, тени и вспышке, фактуре холста, в ровном и мощном дыхании каждого полотна и даже карандашного наброска — генетический кубик, звено, цепь, в которых закодирован образ и облик его народа: от уродливого горбуна до красавца, от дурачка до мудреца, от скупца до рыцаря щедрости... Этот гумус протек сквозь сито миропонимания и обрел формосодержание, адекватное идее Создателя, ибо нет у Туганова ни одного эскиза или законченного полотна, «запачканного» приблизительностью вещей архитектоники ТИПА, как онтологической данности. Как бы не менялись условия существования, как бы они не деформировали нас, никакие мутации и потрясения не смогут отныне стереть с наших лиц печать оригинала... У Туганова работ не много и не мало, — ровно столько, сколько было нужно для решения задачи. Его Курдалагон, Урузмаг, Хамыц, Бат-радз, Сослан, Сырдон, Мукара... Его Куыбады... Его Шатана и мать сирот — художественный аналог таблицы Менделеева с весом удельным и атомарным, с валентностью и порядком, в котором свойства элементов строго соответствуют их качественному содержанию... 

Туганов подарил духовный ключ к хромосомному замку осетин — единственный и безотказный. Врезавшись, как Сослан на стреле, в эпос, он черпал из него, чтобы воссоздать корневые типажи, корневые характеры, становой хребет народа скальной твердости! Воедино, в кулак, он собрал свой народ в «Пире нар-тов». Над чередой пирующих танцует на ковше Батрадз — воин и герой, но если вглядеться в его лицо, которое даже под пристальным взглядом «гуляет», как плазма в магнитной буре, начинаешь понимать, что это лицо и есть тот магический тотем, в котором плещется весь народ Осетии — с Первого Дня Сотворения до бесконечности...