Среди основных линий социального напряжения в 1890-е годы остаются отношения между казаками и горцами в Терской области. Аграрная перенаселенность в горских округах, особенно в нагорной полосе, подталкивает горцев к арендному использованию излишков казачьих наделов, придавая этим отношениям выраженный классовый характер. Наиболее проблемная ситуация складывается там, где горцы вынуждены арендовать земли, некогда используемые ими до расселения здесь казачества (Ассинское ущелье, по Камбилеевке). Непростыми являются и отношения между некоторыми группами самого горского населения. Значительные различия в обеспеченности населения горских округов земельными/пастбищными угодьями приводит к росту напряженности по их границам.[20] Аренда/покупка участков у частных землевладельцев или сельских обществ, обоснование здесь хуторов и сел «иноплеменного» и «иногороднего» населения (в том числе русского — в горских округах и горского — в казачьих отделах) становятся фактором размывания четких племенных границ.   

И все же администрирование территории Терской области в начале XX века — один из примеров (моделей) предельно возможного совмещения административных границ с этническими. Относительно компактные и этнически гомогенные ареалы расселения горцев, равно как и сплошные полосы казачьих станиц, отражены в административном разделении области на казачьи отделы и округа различных горских народностей. Такая модель имеет и свои исключения: в частности, балкарские горские общества остаются вместе с Кабардой в составе Нальчикского округа, а Хасавюртовский округ включает чеченские ауховские общества, аварскую Салатавию и кумыкскую плоскость, с многочисленными хуторами разноплеменного населения — от чеченцев до немцев-меннонитов. Но эти исключения только подчеркивают некую общую административную логику, лежащую основе данной модели и связанную с тем, что этнический критерий управленческого упорядочения территории, даже будучи доминирующим, не может быть исключительным. Его использование с необходимостью ограничивается учетом хозяйственно-экономических, ландшафтных, военно-стратегических и иных характеристик территории (Табл. 2).[21]   

Таблица 2. Округа и отделы Терской области на 1912 год   

* в скобках — для войскового сословия   

Другими словами, административные границы не являются ни произвольными, ни тем более условными, а отражают доминирующую модель управления с поправками на группу факторов, касающихся хозяйственной практики или элементарной ландшафтной досягаемости для устойчивого управления. Современные суждения о «произвольном определении административных границ в империи», где «недостаточно учитывался национальный фактор», упрощают историческую картину. Не вполне ясно, какой именно должна быть эта идеальная мера, позволяющая считать «учет» этнических границ «достаточным». Полагается, видимо, что чем более тщательно административные границы калькированы с этнических, тем меньше в них произвольности. Однако даже такое совмещение административных границ с этническими, которое было проведено в Терской области, создает чрезвычайно сложную конфигурацию чересполосных этнических сегментов. Постепенное размывание «кромки» этнических ареалов (в процессе аренды земельных участков, создания хуторов) и общая практика хозяйственной миграции неизбежно создают необходимость периодической «подправки» границ. Дальнейшее наращивание анклавно-дисперсного характера этнического расселения в пределах округов, обладающих земельными излишками, делает столь же «относительной» всю тщательность в использовании этнического критерия. Ясно, что логика совмещения этнических и административных границ при попытках предельного их совмещения («должного учета») может быть легко доведена до управленческого абсурда.   

Относительное совмещение этнических и административных границ в Терской области имеет иной важный эффект. Это совмещение способствует тому, что компактные этнические ареалы (территории исторически традиционного, преимущественного расселения, homelands) обретают устойчивую административную определенность. Происходит постепенное насыщение этнических границ формально-правовым смыслом границ протонациональных, т.е. охватывающих территории, где утверждается некое коллективное неформальное первенство. В структуре административно-территориального деления Терской области уже легко читаются границы и состав будущих титульных советских автономий. Ко времени октябрьского переворота 1917 года горские народы еще не имеют, конечно, даже зачатков своей государственности. Однако они обретают административно закрепленные за ними территориальные единицы — округа Терской области (и Дагестанскую область в целом), границы которых предельно приближаются к границам этническим. Именно эти округа станут в итоге территориальным основанием санкционированных советской властью национально-государственных образований на Северном Кавказе.   

Несколько локальных сюжетов   

- Дефицит земли в горских округах создает общий пояс межэтнической напряженности в Терской области. В 1906 году учреждается специальная т.н. «Абрамовская комиссия», целью которой является обследование землепользования и землевладения в Нагорной полосе области и выработка мер для ослабления земельного дефицита.   

- Наиболее острые поземельные конфликты зреют по всему периметру соприкосновения казачьих станиц с чеченскими и ингушскими сельскими обществами. В 1905 году происходит выделение земель ингушских сельских обществ из территории Сунженского отдела Терской области в отдельный Назрановский округ. Однако значительная часть ингушских и чеченских поселений размещается на арендуемых казачьих землях, вне пределов своих округов.   

- Малая Кабарда, входившая после 1883 года в казачий Сунженский отдел и населенная различными этническими группами, вновь передается в Нальчикский округ. Одновременно продолжаются уточнения и корректировки границ землепользования по южному периметру богатой землею Большой Кабарды и связанных с нею арендными отношениями, и бедных землею горских обществ, главным образом балкарских и карачаевских. Так называемые «запасные кабардинские пастбища», равно как и кабардинский общественный лес, отделяющие кабардинскую равнину от карачаево-балкарских обществ, становятся объектами сначала хозяйственно-поземельных, а затем и этнотерриториальных противоречий.   

- Грабежи хуторов и частновладельческих экономии становятся рутинным явлением для области и начинают восприниматься русским/казачьим населением как определенная хозяйственно-культурная черта преобладающей части горского населения. Территориальное рассеяние этнических групп на фоне значительных сословных, имущественных и культурных различий между ними отчасти способствует «этнизации» социальных противоречий, формированию представлений о межгрупповом антагонизме казачества и горцев.