[1] Например, культурная и языковая общность тюркских племенных групп в восточном Закавказье (северо-западной Персии), а также тюркская политическая элита бывших персидских ханств — это факторы вероятного возникновения «на их поле» азербайджанского народа как тюркоязычной этнополитической общности в XIX–XX веке.
[2] При отсутствии Грузии как единого государства и «грузин» как единой этнополитической общности в XVIII веке, тем не менее, очевидно наличие развитого институционального и культурного основания для последующей реконструкции грузинского народа в его «широких» границах (включающих — сначала имеретин и гурийцев, затем мегрелов, сванов и — уже в советское время — аджарцев).
[3] Другие датировки начала кавказской войны — 1817 (выдвижение Ермоловым военной линии с Терека на Сушку) или даже 1785 (восстание горцев под руководством шейха Мансура).
[4] Гюлистанский договор между Россией и Ираном (1813) разделяет тюркский этнический ареал Азербайджана новой имперской границей, прочерченной по границам самих тюркских ханств.
[5] Этнотерриториальная «инженерия» вовсе не является российской новацией в регионе. И Порта, и Иран издавна осуществляли соответствующие политические и миграционные стратегии. Племенной/конфессиональный баланс охранялся или, напротив, менялся с помощью различных мер — от истребления и изгнания до принудительной исламизации, отуречивания или организованных переселений (например, шиитов в Южный Дагестан).
[6] В 1837–39 годах по внешней, черноморской границе России формируется новая линия укреплений. В 1840 году создается также Лабинская линия — фактически вынесенная на 40–60 верст вглубь Черкесии старая кубанская граница.
[7] Территория, подчиненная коменданту владикавказской крепости (на правах округа).
[8] Такая дискриминация есть избирательность, реализующая предпочтение общего (доминирующего, русского) над особенным («туземным»).
[9] Что сопровождается теперь уже дискриминацией иной — избирательностью, реализующей предпочтение местного («коренного», «туземного») над пришлым (русским).
[10] Показательно исчезновение этнонимов в названиях новых административных единиц. Власти явно учитывают важный символический смысл наименований областей и стремятся не провоцировать автономистских иллюзий, особенно после болезненного для империи польского прецедента.
[11] После переноса административного центра в Баку (1859) губерния переименована в Бакинскую.
[12] Военно-народная система в Дагестанской области окончательно введена после упразднения в 1867 году шамхальства Тарковского, ханств Мехтулинского, Кюринского и Аварского.
[13] Отметим, что округа, в которых административно объединены территории расселения различных этнических групп, зачастую составлены из более мелких, но этнически гомогенных единиц (участков, наибств). В Кабардинском округе все [балкарские] горские татарские общества объединены в одном Горском участке, ногайцы Кумыкского округа имеют также «свой» участок, [аварцы]-тавлинцы и чеченцы Нагорного округа также разделяются по разным административным участкам и т.д.
[14] В Дагестанской области, Сухумском и Закатальском округах военно-народное управление сохраняется до 1917 года.
[15] Часть земель, населенных горскими народами и располагающихся в центральной части области (Ингушетия и Малая Кабарда), была включена в 1883 году в Сунженский (казачий) отдел, придавая этому стратегическому казачьему району большую территориальную связность и прямой доступ к Закавказью.
[16] Отношение имперских властей к русскому сектантству на разных этапах колонизации региона было различным, но никогда — поддерживающим: в конце XIX века конфликт властей с духоборами из-за попытки ввести среди них воинскую повинность привел к исходу значительной части общины из Закавказья в Канаду. Покинутые духоборами села были заняты частью русскими православными переселенцами, частью местным армянским и тюркским населением. Но до полного исхода «Духобории» с Кавказа было еще 100 лет.
[17] Шаткое положение черноморской береговой границы определялось не только нависающей над нею Черкесией. Выселение черкесов в 1862–64 годах можно назвать второй планомерной пограничной депортацией, осуществленной в Российской империи в военно-стратегических целях и по внешнеполитическим основаниям. Первым было выселение ногайцев с Кубани в 1784-м.
[18] Помимо очевидного стратификационного содержания казачье-горских отношений, можно отметить кризис между экономически успешной и социально продвинутой армянской общиной Закавказья (буржуазия, городской пролетариат) и отстающими от нее старой грузинской аристократией и аграрным населением, и в еще большей мере — тюркской мусульманской общиной и ее молодой буржуазией.
[19] В частности, в 1893 году введет запрет на поселение горцев, «не состоящих на службе», в Грозном и русских слободах Воздвиженской, Ведено и Шатой.
[20] Впрочем, сложности в осетино-ингушских отношениях развиваются вне какой-либо связи с подобными диспропорциями. Обе группы имеют примерно равную обеспеченность землей.
[21] Это было ясно для русских военных администраторов с первого опыта разрешения поземельных противоречий в Терской области. Как отмечает один из них, характеризуя связь Кабарды и горских (балкарских) обществ, «по различию языка и обычая [они] никогда не могут составить одно племя и одну территорию, но и по географическому и по хозяйственным условиям не могут быть разделены в земле ясными границами без ущерба тех или других» (Лорис-Меликов, 1869).
[22] С поправкой на наличное имперское административно-территориальное деление: целиком Тифлисская и Кутаисская губернии, Батумская область, Сухумский и Закатальский округа, часть Елисаветпольской губернии, а также Олтинский и Ардаганский округа Карсской области.
[23] Сегодня это внутриимперское административно-территориальное изменение трактуется как «бесцеремонное нарушение территориальной целостности Грузии» (подразумевается, что данная целостность в 1904 году еще или уже наличествовала).
[24] К тому времени — территория Кубано-Черноморской советской республики.
[25] Осенью 1918 года правительство Горской республики перебирается в Дагестан (в Темир-Хан-Шуру), где предпринимается еще одна попытка организовать под турецкой военной протекцией независимую от России «Республику горцев Северного Кавказа». В мае 1919 года при наступлении деникинских войск это государственное образование ликвидируется.
[26] После войны раздел Османской империи по Севрскому мирному договору 1920 года предполагает присоединение к Армянской республике значительных территорий Западной (Анатолийской) Армении. Но армянский холокост, осуществленный младотурками в этих районах в 1915 году, и военные успехи кемалистов осенью 1920 года сделают невозможной реализацию этих планов. Спустя два года положения Севрского договора по Армении будут отменены на Лозаннской конференции.
[27] По Московскому и Карскому советско-турецким договорам 1921 года.
[28] И, тем более, территориальные конфликты, в значительной мере обострившиеся благодаря стремлению молодых закавказских государств обеспечить в 1919 году искомые для «мирового признания» основания своим желательным границам (история, преобладание «этнически своего» населения, эффективный контроль).
[29] В советско-грузинском Договоре от 7 мая 1920 года, в частности, была определена советско-грузинская граница. Отнесение Закатальского округа и южной части Ворчало к Грузии вызвало протесты, соответственно, со стороны Азербайджана (уже советского) и Армении.
[30] Точнее, этот процесс завершается выдавливанием дашнаков из Зангезура и его включением в состав советской Армении летом 1921 года.
[31] Подобная характеристика автономий отражается в неформально используемых названиях: «республика горцев», «автономия кабардинского народа» или в официальном названии такого региона, правда далекого от Кавказа, как «Трудовая коммуна (затем — автономная республика) Немцев Поволжья».
[32] Карабулакская, Троицкая, Ассинская, Нестеровская, Самашкинская, Вознесенская, Терская (западная часть округа) и Петропавловская, Горячеводская и Ильинская (восточная. часть округа).
[33] В частности, следует упомянуть «Грозненские события 1958 года», когда часть русского населения выдвигала требования об отделении Грозного от ЧИАССР и/или воссоздании Грозненской области.
[34] Одна из последних советских поправок в административно-территориальное деление Кавказа — расширение в 1962 пределов Адыгейской АО: включение предгорной/ нагорной части бассейна реки Белой (со станицами Тульской, Курджипской, Каменномостской, Дагестанской, Даховской и Севастопольской) и части Кавказского климатического заповедника.
[35] Кроме того, цессия НКАО от АзССР в 1991 г., хотя и проведенная формально на основе союзного законодательства, не была признана ни союзными, ни азербайджанскими республиканскими властями (речь идет о Законе СССР от 3 апреля 1990 г., регулирующий вопросы, связанные с выходом союзных республик из состава СССР).
[36] Предлагается обмен Мегри (открывающий Азербайджану связку с Нахичеванью) на Лачинский коридор; в ином варианте — Мегри на Лачинский коридор плюс сектор в районе Садарака, возвращающий Армении прямой доступ к иранской территории.
[37] Тем не менее, по-прежнему сообщение между североосетинскими Владикавказом и Моздоком осуществляется кружным путем — через территорию Кабардино-Балкарии, а не прямо через Ингушетию.
[38] Закон принят Верховным Советом РСФСР 4 апреля 1991 года и фактически предполагает изменение административных границ [субъектов РФ] без их согласия, что противоречит действующей Конституции РФ.
[39] Исключением можно назвать эксплуатацию Ингури ГЭС, расположение которой делает взаимодействие сторон неизбежным.
[40] Надежды на массовую репатриацию абхазских махаджиров из Турции оказались несостоятельными.
[41] В лице «Группы друзей Генсека ООН / Совета по решению грузино-абхазского конфликта под эгидой ООН».
[42] Конфликт в Чечне условно может быть определен как этнополитический, потому что участники и наблюдатели конфликта устойчиво идентифицируют стороны-в-конфликте в этнических категориях — как на политическом, так и обыденном, человеческом уровне. Однако ограниченность такой этнической привязки становится все более очевидной по ходу развития конфликта и реконфигурации участвующих в нем сторон.
[43] В ожидании «основной», ранняя нефть из новых каспийских месторождений направляется сегодня по двум альтернативным маршрутам: Баку-Супса (с выходом на мировые рынки через Босфор или трубопроводную сеть Украины) и Баку-Новороссийск (по такой же схеме). После военной ликвидации сецессионистского режима в Чечне устойчиво используются оба маршрута.
