Черный Гуйман протрубил в золотой рог... 

И пали холодные чары зимы. Из-за хмурых облаков, ласково улыбаясь, выглянуло солнышко и пригрело землю. 

Зазвенели ручьи, сбегая по камням, зазеленела трава по склонам гор, стали наливаться на деревьях почки, защебетали птицы, в глухих берлогах, радостно приплясывая, зашевелился зверь. 

Ожила природа. 

Стал таинственно шуметь старый лес в ущелье. 

Зашевелились и джигиты. 

Все чаще можно было видеть, как пробирались по глухим горным тропам одинокие всадники в косматых бурках, отправляясь в далекий балц9, и чаще раздавалась смелая песня наездников: 

.... Покровитель Всадник Черный 

Да укажет путь тебе.... 

Сам ты храбрый, конь проворный, 

Лучшей шашки нет в селе... 

Черным Всадником хранимый, 

Совершишь набег ты свой 

И вернешься в дом родимый 

Вновь с добычей дорогой... 

Но не пел этой песни удалой Агубе. Не седлал таинственно коня, когда начинали гаснуть вечерние зори, и не рыскал до рассвета по глухим тропам. 

Не для него, видно, протрубил в свой золотой рог черный Гуйман. Не показывался Агубе на товарищеских пирушках... Злая мысль точила его сердце. Дерзкий план созревал в мозгу. Вчера позвали Агубе. 

— Агубе,—сказал старик Дзамбулат, когда юноша переступил порог сакли, в которой собрались все старейшины благородного рода Губиевых.—Не хорошее дело задумал ты. Не хорошее...— Качнул укоризненно головой старый Дзамбулат.—Чем живы мы?.. Что осталось у нас от предков? Что должны мы беречь, как зеницу ока?.. Честь, славу рода... благородного рода Губиевых... А ты хочешь втоптать в грязь наше имя, сделать нас посмешищем всего ущелья... Брось позорную страсть... Дай слово, что все кончено, кончено раз навсегда. Позор и стыд, когда женщина овладевает мыслями мужчины. В присутствии всех старейшин рода дай слово!., и кончим, кончим раз навсегда это позорное дело.... 

Агубе почтительно стоял у дверей сакли, опустив голову, и молчал. Едва слышал гневную речь Дзамбулата. 

Там откуда-то из глубины неслись к нему другие слова, полные тоски и жалобы, и эти слова надрывали его душу: 

— Не позволят, не позволят, Агубе. Скажут, не пара. Скажут, черная кровь... Горды Губиевы!.. Забудь меня. Забудь. Я не хочу быть причиной раздоров между тобой и родом. 

Девушка взяла его руку, прижала к щеке и плакала долго, 

навзрыд. 

Жажда борьбы, злое упрямство заползало в сердце Агубе. 

Подняв голову девушки, он медленно произнес. 

— Залиго, ты будешь моей. Дает тебе слово Агубе, Агубе, не знающий страха... 

Он ушел. Что скажет он теперь роду? 

— Ты молчишь?! Мы хотим слышать твой голос,— крикнул опять старик Дзамбулат. Агубе встрепенулся. Бросил гневный взгляд, дерзкий вызов. 

— Вы хотите знать мой голос, вы знаете его!.. 

Повернулся и вышел... 

Целый день собиралсячАгубе. Он знал, что участь его решена. Соберутся еще раз старики, и, если не склонит он гордую голову, проклянут, отрекутся от него. 

Безродный будет скитаться он по свету. 

Но будущее не пугало Агубе. Там, в темном лесу, знает он укромное место. 

Там поставит он свою саклю. 

Молод, силен, бесстрашен Агубе. 

В глухом старом лесу еще сильней расцветет его любовь. Жарче будут объятия. 

Треплет Агубе по шее сильной рукой своего любимца— гнедого скакуна. 

Думает: 

«О, Залиго, для тебя я отказался от рода, от славного рода Губиевых...». 

Он видит устремленными на себя глаза девушки, он чувствует, как поцелуи обжигают его губы, но... жаль Агубе родного гнезда... Он смотрит на башню, высящуюся на скале, и он знает, что с вершины ее раздается голос, который проклянет отступника Агубе. 

Вскакивает Агубе на коня, бьет его плетью по крутым бокам, выхватывает из чехла ружье и метким выстрелом сбивает камень с трубы родной сакли и исчезает в тумане... 

Ждать, зачем ждать?.. Он сам кинул вызов... 

Шумит старый дремучий лес. Ветер качает верхушки деревьев... Мрачно в лесу... 

— Залиго, иди сюда, Залиго!.. Сядь рядом со мной... Хочешь, я спою тебе песнь о бесстрашном Агубе из рода Губиевых... Из славного, благородного рода... Га... Га., кровь легла между нами... кровь... Братская кровь... Ищут нас по лесу Губиевы... Рыщут. Куда им, не найти... 

— Залиго, если убьют меня, пусть кровь мою возьмет тот, кого ты носишь в себе... Пусть растет он для мести... Клянись... 

Сегодня, Залиго, я проезжал по ущелью. Там, где черный Фиаг падает со скал, я встретил брата Алихана, сына Дзамбулата. Он ехал навстречу. Не узнал. 

Когда мы поравнялись, я сказал: 

— Да будет прям твой путь, удалой Алихан, сын Дзамбулата. Алихан, схватившись за ружье, ответил: 

— Будь проклят, собака, запачкавший родной очаг! Прежде чем он успел опомниться, я уложил его выстрелом из пистолета... 

На краю дороги лежит труп Алихана. Прискачет к серой башне Губиевых конь и будет бить копытом... Заржет жалобно... Выбегут из темных углов женщины и начнут рвать волосы. Страшную клятву даст молодежь. Будут рыскать по всем тропам. Найдут ли? Га... га... кровь, алая братская кровь пролита... 

Залиго, иди ближе сюда ко мне!.. 

Слышишь, как шумит старый лес?.. Ты боишься, дрожишь. Меток глаз Агубе, силен удар его руки... Страшен Агубе... Одинокий Агубе... Залиго... Залиго!..