Глава IV. БРАК И СВАДЬБА Брак в среде осетин на современном коренным образом отличается от брака в прошлом. До Великой Октябрьской социалистической революции в Осетии родители часто выдавали дочь по своему желанию и выбору. «Невеста не выбирает сама своего жениха, но он назначается ей родителями, и даже жених в этом отношении не самостоятелен...» – писал в 1870 году В. Пфаф. [17] Вполне понятно, что в вопросах брака проявлялось неравноправное положение женщины в дореволюционном осетинском обществе. При этом в расчет в первую очередь принимались родовитость и имущественный ценз, национальная, религиозная и классовая принадлежность. Обычно брак заключался при учете именно этих обстоятельств, по указанию и старанию родных, знакомых, при пассивном участии самих молодых. Начиная с конца XIX века, родители формально могли спросить согласие дочери, но она, не имея права высказаться против желания и решения родителей, в особенности отца, почти всегда безропотно соглашалась с их мнением. Вот ее обычный ответ: «Я согласна на все, на что согласны родители мои: сердце их, я знаю, не пожелает мне худого». [18] Но уже тогда, правда, очень редко, девушка высказывала свое нежелание выйти замуж за нелюбимого человека: «Если меня выдадут за него, я лучше убью себя» [19] – слова, подтверждающие, что, с одной стороны, девушка подает уже свой голос протеста, а с другой – какую ничтожную роль играет ее желание! При всем этом неправильно было бы утверждать, что брак у осетин совершенно был лишен нравственной основы, взаимной любви будущих супругов. Ошибаются те исследователи осетинского быта, которые утверждают, что брак заключался исключительно по воле родителей и родственников (впечатление, создававшееся благодаря чисто внешнему оформлению брака). Это результат отсутствия глубокого знания психологии, нравов и чувств народа. Иначе чем можно объяснить высказывания Н. Дубровина: «Свадьбы по любви у осетин не существуют, да и самое слово любовь им не понятно» [20] – и В. Пфафа: «Вообще у осетин вступление в брак нисколько не есть дело личного вкуса и влечения врачующихся, но дело семейного расчета». [21] Вредная и глубоко ошибочная точка зрения, оскорбляющая национальные чувства народа, основана на чисто внешнем впечатлении. Это тот случай, когда достоинство народа в результате поверхностного восприятия его духа, его внутренней природы легко превращается в недостаток. Наивно думать, что молодые люди совсем не знали друг друга в те далекие времена и поэтому у них не могло быть чувства взаимной симпатии, любви. Конечно же они находили формы общения, соответствующие тогдашним условиям: на свадьбах, у общих многочисленных родственников юноши и девушки интересовались кем-то, кому-то отдавали большее предпочтение, кого-то делали своим избранником. Другое дело, что святое чувство любви скрывалось от постороннего глаза и было опутано со стороны девушек ореолом таинственности. Предельно развитое чувство стыдливости не позволяло молодым выставлять напоказ свою любовь – это считалось неприличным, даже позором. Возвышенной любви молодых были внутренне присущи застенчивость, целомудрие, гордость, скромность, сдержанность. При всем этом наступал момент, когда о любви их становилось известно родителям. Если этот негласный выбор молодых не противоречил желанию, интересам родителей, то создавалась семья на основе взаимности. Исследователи, основательно изучившие не только быт, но и дух народа, приходят именно к таким выводам. В частности, М. Ковалевский писал, что осетинскому народу не было «совершенно чуждо представление о браке, как о духовном союзе мужа и жены». [22] Конечно, немало было родителей, которые ни с чем не считались и исключительно по своей воле решали судьбу своих детей. Кстати, это касалось не только девушек, но и юношей, правда, в меньшей мере. Случалось, брак заключался без любви, без взаимности. Другое дело, что в этом случае, и даже в случае, когда жена ненавидела своего мужа, она не шла в силу ряда причин на разрыв. Развод непременно сопровождался возвратом калыма и считался позором, поэтому это был редчайший случай в условиях тогдашней Осетии. Скорее для осетин непонятен был развод, а не любовь. Не случайно до сих пор развод в горной части Осетии редчайший случай, тем более по инициативе женщины. Сегодня выдача девушки замуж без ее согласия – явление весьма редкое. Как правило, в современной Осетии брак – это свободный и добровольный семейный союз между женщиной и мужчиной, возникший на основе любви и общности интересов. Именно любовь и взаимное уважение, т.е. подлинные человеческие чувства в подавляющем большинстве случаев определяют возникновение семьи. Однако, к сожалению, не до конца изжиты многие пережиточные явления. До сих пор имеют место случаи, когда молодые люди плохо знают друг друга, между ними нет никаких чувств, но по воле старших соединяют свои судьбы. Такие браки непрочны и нередко распадаются. Нередки и факты, когда родители отвергают выбор сына или дочери. При этом в расчет берутся национальная или религиозная принадлежность вступающих в брак, их материальное положение. Само собой разумеется, что подобный подход противоречит нашей морали. Говоря о браке, следует особо подчеркнуть, что в настоящее время нет еще такой обстановки в сельской местности республики, особенно в горной ее части, чтобы юноша и девушка просто встречались друг с другом, ходили вместе на танцы, в кино с тем, чтобы глубже, лучше знать друг друга. Образ жизни молодого человека, который все свободное время проводит в мужском обществе, почти исключает встречи с девушкой. И когда приходит время жениться, то часто оказывается, что он толком никого не знает, не говоря уже о любви к кому-то. По этой причине в Осетии сегодня много мужчин, не женившихся в 40–50 лет или вовсе оставшихся холостыми. Другой причиной поздних браков является то, что традиционная осетинская свадьба связана со значительными материальными расходами. Порою на подготовку свадьбы уходят годы. В результате, в конечном итоге страдают не только сами молодые люди, но и народ, и общество в целом. Вполне понятно, что сложившаяся ситуация привела к возникновению демографической проблемы, проблемы роста численности осетинской нации. В прошлом при заключении брака осетины платили калым (выкуп). Уплата и принятие выкупа за невесту известны еще со времен первобытнообщинного строя. С историческим развитием общества понятие о калыме подвергалось определенным изменениям. Подарки стали делать родичам невесты не только со стороны матери, но и со стороны отца, самим родителям невесты, а также невесте. До революции обычай платить калым за невесту получил у осетин самое широкое распространение. Размер калыма в разное время у разных сословий был неодинаков. Часто он являлся причиной разорения целого семейства и почти всегда приводил к большим материальным затруднениям. «Из собранных мною данных, а также из тех фактов, которые рассеяны я сборниках осетинских адатов, можно прийти к такому выводу, что редкая семья в Осетин могла приискать для своего сына жену, не обращаясь к отчуждению части своего имущества», [23] – писал М. Ковалевский. По его данным в середине XIX века в Дигории, Тагаурии п Куртатии наиболее имущие платили калым за девушку в размере 100 быков, среднее сословие – фарсаглаги – 60 коров или 30 быков, а наименее имущие – кавдасарды – от 30 до 38 коров. В Алагирском обществе высший размер калыма составлял 38 коров. На первый взгляд может создаться впечатление, что люди, которые могли нести такие расходы, были не то что бедными, а вполне богатыми. На самом деле это не так, ибо эти расходы чаше всего несла «не одна семья, а целая фамилия, род, все родственники по многочисленным линиям. Вполне очевидно, что подобные затраты отражались тяжелейшим образом, прежде всего, на жизни трудовых крестьян. Чтобы жениться, горец-крестьянин в течение ряда лет должен был в поте лица работать и даже уезжать на заработки за границу – в Америку, Канаду. Австралию и т.д. А некоторые вынуждены были прибегать даже к разбоям, грабежам, кражам. Свидетельством исключительной обременительности обычая уплаты калыма является тот факт, что в конце ХIХ в. в Осетии стали осуществляться меры против него. В 1879 году здесь было принято решение о том, что третья часть калыма должна принадлежать самой невесте, а в 1879 году общественным приговором калым был совершенно отменен. В деле канцелярии начальника Терской области о причинах отмены калыма говорилось: «В Осетин издавна укоренился вредный обычаи платить за невесту «ирæд» – выкуп, принявший в последнее время небывалые размеры, истощающий материальные средства, доводящий до крайней нищеты и противный духу христианской религии и вообще европейской цивилизации». [24] Но эти решения в силу экономической, политической и культурной отсталости Осетии не могли быть проведены в жизнь. Прежде всего, нельзя было уничтожить калым без ликвидации имущественного, классового неравенства, ибо он был, по выражению Коста Хетагурова, «мерилом достоинства крови». [25] Во-вторых, надо было создать такие условия, чтобы на женщину перестали смотреть, как на вещь и рабочую силу. Ведь «...калым, – писал В. Пфаф, – есть вознаграждение за расходы на пропитание и потери рабочей силы в лице невесты» [26] . Таким образом, нужны были коренные, революционные изменения всего старого общества. После революции советская власть объявила калым преступлением. В постановлении Центрального Исполнительного Комитета Горской АССР от 25 марта 1922 г. говорилось: «В борьбе с вредными пережитками старины в жизни горских народов II съезд Советов Горреспублики, обратив внимание на обычай взимания калыма, крайне унизительного для свободной горянки, превращающего брак в акт купли-продажи свободного человека, признал необходимым уничтожить взимание калыма. Согласно решению II съезда Советов Горский Центральный Исполнительный Комитет постановил: 1. На территории Горской республики (Северная Осетия с ноября 1920 по июль 1924 г. входила в состав Горской АССР) воспретить при заключении браков вносить родственникам невесты калым как плату и принимать его. 2. За нарушение настоящего постановления виновные подвергаются: а) жених, уплативший калым, подвергается штрафу в размере уплаченной суммы или внесенных вещей натурой; б) родственники невесты, принявшие калым, подвергаются штрафу в двойном размере принятой суммы или вещей натурой, и, кроме того, они должны возвратить полученный ими калым. Помимо штрафа виновные подлежат, по определению суда, заключению в места лишения свободы до трех месяцев. 3. Взысканные на основании пункта 2 суммы и вещи натурой обращаются: 50% в доход республики и 50% в пользу заинтересованного общества по восстановлению сельского хозяйства бедняцкого населения». [27] В Дигорском округе было принято постановление, где говорилось: «Виновные, как в похищении девиц, так и во взимании калыма, будут преследоваться, как контрреволюционеры» [28] . Специально для Горской республики ВЦИК и Совнарком РСФСР 24 мая 1924 г. издали постановление «Об уплате калыма». Решительные меры, принятые Советской властью привели к тому, что калым перестал выступать в качестве условия заключения брака. Однако пережитки, связанные с этим обычаем, дают о себе знать. В чем же они проявляются на современном этапе? В день сватовства представители жениха оставляют в доме невесты как бы в качестве задатка (фидауæггаг) определенную сумму денег. В прошлом это означало, что между родителями жениха и невесты состоялось брачное соглашение. Его нарушение могло привести к кровной мести и даже к родовой вражде. Фидауæггаг, как своеобразная печать, скреплял договор двух сторон о заключении брака. Но именно в денежной форме он начал выступать лишь во 2-й половине XIX века. Об этом писал в 1869 году Дж. Шанаев: «...Уполномоченный (жениха – К.Г.), вставая со своего места, произносил: «Да будет дело это спутником в добрый час свершившегося дела!» – и подает свой пистолет или пистолет жениха, нарочно взятый для этого случая у него, или, наконец, деньгами сколько-нибудь, – разумеется, все это в зачет следуемого выкупа за невесту, – в знак улажения дела, одному из младших, присутствующих тут, братьев невесты или родственников» [29] . Несколько позже М. Ковалевский так объяснял происхождение этого обычая: «Задаток, обозначаемый ими (осетинами – К.Г.) почему-то русским словом «заклад», а иногда и просто – задаток, как видно из одного этого факта, – не более, как нововведение; об уплате его речь заходит только при сговоре. Отец жениха обыкновенно дает отцу невесты вола или его стоимость. Но такой платеж необязателен и, по-видимому, недавнего происхождения. В старину дружка жениха по получении согласия довольствовался передачей родителям невесты какого-нибудь подарка от имени жениха, всего чаще пистолета. Передача его, как мы уже имели случай заметить, удостоверяла собою факт заключения самого соглашения» [30] . В настоящее время далеко не все задумываются над тем, какое содержание вкладывается в этот обычай, в чем вообще его смысл, насколько он унижает достоинство девушки. И несмотря на то, что уничтожены его социальные корни, претерпели коренные изменения быт, культура и сознание людей, он сохраняется в значительных масштабах: его соблюдают 85,9% сельского и 73% городского населения Северной Осетии[31] . При этом считается, что фидауæггаг безобидный, безвредный обычай. На наш взгляд, этот обычай соблюдается как по материальным, так в еще большей степени по престижным соображениям. Он дает семье невесты определенную материальную выгоду, сокращает расходы на свадьбу. Не случайно наблюдается тенденция резкого увеличения суммы задатка. К тому же для многих он является демонстрацией подлинной или мнимой обеспеченности, ложно понимаемого морального удовлетворения: соблюден обычай предков, выдержаны национальные традиции. В прежние времена, когда уплата калыма была непосильной для большинства семей, разрыв во времени между заключением брака и самой организацией свадьбы нередко составлял несколько лет. Особый акцент делался на выраженном родителями невесты принципиальном согласии, которое практически имело непреложную силу. Тем самым задаток приобретал формально юридическое значение. В последнее время брачное соглашение (фидауын) в большинстве случаев заключается в день свадьбы или накануне ее. Это свидетельство того, что фидауæггаг утратил прежнее значение. Ныне нет больше никакого оправдания старому, унижающему достоинство людей обычаю. В наши дни получают распространение новые обряды – взаимный обмен обручальными кольцами, памятными сувенирами и т.д. Они находят признание у подавляющего большинства населения. Это соответствует изменившимся условиям, духу и запросам нашего времени. Тем более, что сам обряд фидауын – достижение договоренности – за годы Советской власти претерпел коренные изменения, стал несравненно более демократичным. Старое содержание обряда фидауын вытеснено новым – он совершается, за редчайшим исключением, по желанию девушки. Без ее согласия сватов даже не посылают. Именно она «дает дорогу» послам жениха в отцовский дом. И хотя по форме обе стороны стремятся создать видимость, что решающее слово принадлежит участникам обряда, выполняются воля и желание молодых и их родителей. Однако форма старого обряда зачастую еще сохраняется. Под влиянием неправильно понимаемых престижных соображений родители невесты не сразу соглашаются на брак дочери. При этом ответ бывает стереотипным: «Мы вам ничего определенного сказать не можем, пока не узнаем мнение нашей дочери». При втором визите сватов говорят: «Мы должны узнать мнение наших родственников, посмотрим, что они скажут». Как правило, только при третьем визите процедура завершается. Правда, и здесь могут иметь место особенности. В одних случаях соглашение оформляется накануне свадьбы, в других – в день свадьбы – до прихода гостей со стороны жениха. По-видимому, это объясняется желанием сократить расходы, которые предстоят породнившимся семьям. Затем решаются вопросы, касающиеся организации предстоящей свадьбы: число и время прихода гостей (чындзхæсджытæ) и т.д. Ветеран войны и труда, председатель совета старейшин с. Эльхотово Ахполат Карсанов на научно-практической конференции Кировского района в январе 1986 года говорил: «Браки, заключаемые при соблюдении лучших народных обычаев и с участием авторитетных и заслуженных родственников, друзей, соседей, как правило, более прочны, стабильны, без разводов. Браки же, заключаемые путем инсценировки похищения, как правило, заканчиваются разводом». В этих словах заключен определенный смысл. Действительно, не следует рассматривать обряд соглашения (фидауын) как чисто символический, формальный акт. Участие в нем почтенных, авторитетных лиц старшего возраста имеет исключительно важное значение. Мнение этих уважаемых людей несет в себе глубокую нравственную силу, приобретающую общественное звучание, оставляющую глубокий след в сознании невесты и жениха. Воспитательное воздействие этого обряда было бы еще сильнее, если бы при его совершении присутствовали сами молодые. Тем более, что нечто подобное имело место еще совсем недавно в нашей жизни. Следует отметить, что в горной части Осетии и сегодня девушку не только приглашают на эту церемонию и спрашивают о ее согласии, но и делают ей наказы на будущее. Нам представляется, что надо всемерно совершенствовать, обогащать этот обряд, сделать его более содержательным и эмоциональным, превратив его в форму торжественного коллективного благословения молодых на счастливую жизнь в любви, согласии и взаимном уважении. В памяти каждой пары молодоженов день регистрации брака должен остаться как неповторимое, радостное событие. Торжественная регистрация брака – не только документальное, юридическое оформление факта создания новой семьи. Для новобрачных это имеет большое воспитательное значение: торжественный, красивый ритуал подчеркивает серьезность и ответственность совершенного каждым из них жизненного шага. Поэтому желательно обогатить эмоциональную сторону этого обряда и значительно расширить круг людей, участвующих в его проведении. Это нравственно обогатит содержание происходящего, повысит ответственность молодых и их родителей за создание прочной семьи. Некоторые негативные последствия влечет тот факт, что далеко не все молодожены своевременно регистрируют свой брак. В большинстве случаев регистрация брака происходит после свадьбы, после рождения первого, второго, а иногда и третьего ребенка. Это может приводить к ущемлению прав и интересов детей при разводе супругов. Процесс становления межнациональной семьи непрост, ведь семейные отношения здесь формируются в условиях различных национальных традиций и обычаев, поведенческих норм и установок. А это значит, что супругам необходимо проявить максимум такта и терпения. Интернациональные семьи, созданные на основе взаимного уважения и любви, создают благоприятную почву для ломки национальных перегородок, присутствия интернационального духа в сознании, чувствах и поведении их членов. Что же касается интернациональной семьи, возникшей в результате необдуманного, случайного брака людей с недостаточно высокими личностными качествами, она, как правило, непрочна и социально ущербна. Дети, выросшие в атмосфере родительских ссор, постоянных оскорблений друг друга (в том числе – унижения национального достоинства), воспринимают, как правило, искаженные установки по вопросам национальных отношений вообще. Поэтому молодые люди, заключающие межнациональный брак, должны чувствовать повышенную ответственность за семью и своих будущих детей. Не изжит до конца в Северной Осетии обычай, по которому родственники жениха передают в дом невесты так называемый кусæрттаг (животное, предназначенное для убоя). В нем наиболее ярко видны следы калыма, хотя он с середины 20-х годов XX века уже не выступает как обязательное условие заключения брака. Тем не менее, этот вопрос и сегодня нередко обсуждается будущими родственниками, которые чаше всего сходятся на необходимости обеспечить кусæрттаг для дома невесты. Когда-то кусæрттаг давался в счет будущего калыма и предназначался для угощения гостей со стороны жениха (чындзхæсджытæ). Хотя сегодня подобный обычай несовместим с духом нашего времени, он, к сожалению, продолжает иметь место. До сих пор еще встречаются такие неприглядные факты, когда молодой человек, только что начавший работать и не имеющий никаких сбережений, вынужден делать долги и выполнять требования вполне состоятельных родителей невесты. Правда, в разных местах республики люди неодинаково относятся к этому обычаю. Например, в с. Ольгинское он никогда не соблюдался. Но что скрывать, нет-нет, да и находятся приверженцы вредной старимы, которые цепко держатся за умирающие догмы адата. Искажением лучших народных обычаев является и такое «нововведение», когда по требованию родных невесты жених по заранее подготовленному списку преподносит подарки многочисленным ее родственникам. Ответные подарки, далеко не по своему желанию, делает точно по таким же принципам и невеста. Главное зло этого «обычая» заключается в том, что он связан с внушительными расходами, нередко становится причиной серьезных разногласий между породнившимися. И вполне понятно, что против него выступают широкие слои населения (85,5% сельского и 84,5% городского). Утверждению нового нередко мешают нездоровый дух соревнования, показухи, дешевой престижности. Особенно изощряются в этом люди, имеющие нетрудовые доходы. Они не знают чувства меры, всячески демонстрируют свою материальную состоятельность. От них не хотят отставать люди менее зажиточные, но не менее тщеславные. Так, от свадьбы к свадьбе, все более разгорается это бездумное состязание. Надо сказать, что подчас, под видом преподношения подарков по случаю свадебного торжества, имеет место подкуп «нужных» людей. Следует особо отметить, что в последнее время наблюдаются факты увеличения размеров приданого невесты, для которой «престижно» войти в новый дом с богатым приданым и большим количеством дорогих подарков. Подчас именно это обстоятельство определяет ее положение в семье. В определенном смысле это рецидив явлений, давно отошедших в прошлое. Вот что писал Дж. Шанаев: «Отсутствие их... – (т.е. богатых даров. – К.Г.) может повлечь за собою обидную долю для невесты. В домашних спорах и распрях, возникающих часто в семействе, а также в частных пересудах посторонних людей, постоянно будут слышаться упреки: «Приехала она (невеста) из дома родительского, так ей не в чем было умыться, не было того, что могла подостлать под себя, что подложить под голову и, наконец, чем укрыться, а здесь говорит, что то не так, другое не так». [32] Во избежание этих ранящих разговоров, стародавняя невеста из крестьянской семьи непременно должна была иметь одеяло, подушку, матрац и рукомойник. Для невесты и сегодня нежелательны пересуды. А чтобы избежать подобных упреков, невесте в наши дни необходимо иметь нечто большее: ковры, мебель, сервизы, постель, дорогие украшения. Надо прямо сказать, что такое приданое очень часто связано с непосильными расходами для семьи. Разумеется, в принципе мы не против приданого. Более того, в условиях Северной Осетии оно особенно заслуживает всяческой поддержки, поскольку здесь девушка не наследует имущества родителей – все достается братьям. Но дело в том, что при этом часто цель не оправдывает средства. Безнравственно, когда родители невесты для обеспечения ее приданым влезают в долги, занимают деньги в счет ожидаемых денежных сборов на свадьбе из соображений «не быть осмеянными, не оказаться хуже других», «не ударить лицом в грязь». Что касается обычая обмена подарками между женихом и невестой, он имеет достаточно широкое распространение не только у нас, но и у многих народов мира с древнейших времен. О том, какие скромные подарки преподносились осетинами более ста лет назад, писал Дж. Шанаев: «После соглашения обеих сторон жених и невеста обмениваются подарками. Он делает ей подарок, состоящий обыкновенно из штуки материи на платье или из шелковых, ценных или простых, смотря по состоянию жениха, шалей. Она высылает ему черкеску, ноговицы или шапку». [33] Мы отнюдь не являемся сторонниками возврата к временам вековой давности. Нет. Но и сейчас не мешало бы исходить из своих реальных возможностей и соблюдать меру, не стремиться к тому, чтобы перещеголять друг друга, находясь в плену мещанских амбиций. В этой связи нельзя не возразить против такого «новшества», когда невесте дарят множество драгоценных изделий. Спрашивается, для чего ей десять и более золотых колец?! С точки зрения здравого смысла следовало бы найти этим крупным денежным расходам более достойное применение. Всякие излишества противоречат нашей нравственности, извращают суть принципа разумных потребностей, являются проявлением мещанской психологии и бескультурья. А о чем говорят факты, когда в случае развода, драгоценности и другие дорогие подарки, подаренные невесте женихом и его родственниками, чуть ли не силой отнимаются у нее? Напрашивается параллель: раньше развод сопровождался возвратом калыма, а сегодня возвратом ценных подарков. Случается, что не всегда жизнь молодых складывается легко, возникает необходимость помочь им в самом начале жизненного пути и материально, и морально. Что же касается подарков, преподносимых невесте и жениху близкими родственниками и друзьями, товарищами по работе и учебе, то они должны способствовать укреплению материальной основы семьи. Вообще подарок следует рассматривать прежде всего как знак внимания. Желательно, чтобы такого рода подарки – цветы, духи, конфеты, сувениры и т.д. преподносились основной массой приглашенных на свадьбу вместо практикуемых денежных взносов. Могут спросить, следует ли так пространно писать о подарках и материальных затратах, не забывается ли при этом право каждого решать этот вопрос самому? В том-то и дело, что это лишь кажущаяся свобода. Нормы обычаев действуют на сознание некоторых людей таким образом, что даже при отсутствии у них желания и материальных возможностей они вынуждены их соблюдать. Значит, чтобы исключить все то негативное, что связано с устаревшими, вредными обычаями, нужно добиваться изменения отношения к ним, утверждать понимание несоответствия их с социалистическим образом жизни. Нельзя признать давним, а тем более древним народным обычаем участие в осетинской свадьбе чрезмерно большого числа людей, среди которых обычно находится немало любителей выпить. Обратимся к истории. Еще во второй половине XIX века, когда остро встал вопрос об отказе от вредных обычаев, в числе тех, которые подлежали изжитию, был назван и этот. Вот что говорится в «Описании вредных обычаев 1859 года»: «На свадьбу собирали из одного тщеславия от 60 до 120 человек... Отныне воспрещается приглашать на свадьбу более 15 человек». [34] В наше время какие-либо нормы числа приглашенных на свадьбу не устанавливаются. Тем не менее, следует руководствоваться чувством меры и не состязаться под девизом: «Чем больше, тем лучше». У нас немало семей, думающих главным образом о том, как бы кого-то не забыть пригласить («куыд ничи ферох уа»). Сегодня налицо настоятельная необходимость: не проводить такие свадьбы, когда приглашается (кроме близких родственников, друзей и соседей) огромное количество других гостей во избежание обид со стороны сослуживцев и знакомых, а порою из меркантильных соображений, из желания собрать побольше денег, дорогих подарков и задобрить «нужных» людей. Кроме того, надо иметь в виду еще одно важное обстоятельство. В не столь отдаленном прошлом, скажем, в довоенный период, подавляющее большинство присутствовавших на свадьбе, прежде всего юноши и девушки, принимали участие исключительно только в танцах и никогда не садились за стол. Сегодня же, увы, приходится наблюдать иную картину: ради того, чтобы потанцевать, никто не ходит на свадьбу. Едва ли не каждый ищет место за столом. Так возвышенный, романтичный смысл свадебного торжества с присущими ему неповторимо красивыми особенностями порой низводится до потребности поесть да выпить. И когда на свадьбе чрезмерно много гостей как приглашенных, так и не приглашенных, участие которых сводится, главным, к застолью, то она обнаруживает немало негативных явлений. Во-первых, такие свадьбы требуют огромных расходов, включая стоимость приданого и подарков. Это накладывает тяжелое материальное бремя на семьи молодоженов. Во-вторых, обременительны для многих приглашенных обязательные подарки и денежные пожертвования, тем более, что их приходится делать довольно часто, ибо приглашений отовсюду бывает много. Порою семья, и так находящаяся в затруднительном материальном положении, обрастает долгами, которые вызываются затратами на многочисленные подарки, чтобы только не отставать от других. Тут, что и как бы мы не говорили, а выходит, что гости расплачиваются за угощение. А ведь никогда раньше в осетинской семье и в голову бы никому не пришло такое: обменивать свой хлеб-соль на преподношения! Что может быть позорнее! Причиной распространения этого недостойного явления в последнее время следует, на наш взгляд, считать корыстный принцип: «Я – тебе, ты – мне» и нарушение меры разумных потребностей. В-третьих, порой на современной свадьбе широко раскрываются двери перед пьяницами и незваными, случайными людьми, а это, безусловно, отрицательно сказывается на уровне организации и проведении свадьбы, на настроении приглашенных и самих хозяев, омрачает веселье. Некоторые из приглашенных считают своим долгом обязательно «прихватить» с собой двух-трех дружков по старой будто бы традиции. В результате собирается столько людей, что уже не разберешь, где званые, а где незваные гости. Как правило, хозяевами положения становятся любители выпить, а многие из уважаемых гостей остаются без всякого внимания. Почему же мы перестали презирать самозванцев и наглецов, почему они чувствуют себя вольготно, по-хозяйски там, где их не ждали, не приглашали? Почему не напомним им, что идти в гости без приглашения более чем неприлично – позорно! В-четвертых, это ведет к снижению уровня культуры приема гостей, когда они в любую погоду, даже в морозы, сидят в полузакрытых дворах и сараях, в холодных подвальных и полуподвальных помещениях. В такой обстановке, как правило, отсутствуют танцы, песни, музыка, надлежащая культура сервировки стола, должное внимание к гостям. Всех перечисленных издержек могло бы и не быть, если бы жених и невеста, их родные часто не рассуждали примитивно, по-мещански: «Я женюсь один раз, и мое счастье не должно быть омрачено из-за расходов, потом как-нибудь расплачусь», «Женим своего единственного сына, мы на это ничего не пожалеем», «Мы не будем нарушать в такой радостный день то, что нам досталось от наших предков», «У нас впервые радость, и пусть радуются все, пусть пьют и едят, сколько хотят». Не отвечает подчас нравственным требованиям и само содержание свадьбы. В недалеком прошлом на свадьбу ходили как на праздник, увидеть и поздравить родных, близких, наконец, приятно провести время в кругу родственников, друзей и знакомых. Дисциплина, подтянутость и собранность, почтительная сдержанность молодежи, песни, танцы, музыка, массовое веселье, праздничная торжественность – все это положительные стороны традиционной осетинской свадьбы. Особо следует подчеркнуть, что осетины отличались воздержанностью за столом. Это качество в разное время отмечали многие исследователи. «Осетины вообще народ трезвый, они не чувствуют потребности в крепких напитках», [35] – писал В. Пфаф более ста лет назад. «Обжорство считается большим пороком, малейший намек на страдание голодом – высшим бесстыдством. Словом, осетины воздержаны и выносливы», [36] – отмечал Ф. Красильников. Молодежь вообще не употребляла спиртные напитки. Дж. Шанаев писал: «В промежуток между танцами веселящуюся молодежь угощают шашлыком, пирогами и другими печениями». Таким образом, на осетинской свадьбе главным» были танцы и песни, всех занимало веселье, а не спиртное и съестное. Эти благородные черты, присущие осетинскому свадебному торжеству несомненно заслуживают сохранения и всемерного развития. К сожалению, в последнее время традиционная осетинская свадьба трансформировалась так, что самые лучшие черты ее нередко оказываются незаслуженно забытыми. На свадьбе, к примеру, в сельской местности, порою мера нарушается во всем, традиционное выступает в самой примитивной форме, а современное – в уродливо-развязной. Особенно безобразно ведут себя молодые люди, которые приходят на свадьбу без приглашения, прячутся по углам, где напиваются до неприличия, а потом вносят полный беспорядок, затевают драки. Бывает, что такие типы становятся хозяевами положения, спекулируя законами гостеприимства и родственными связями. На такой свадьбе гостей заставляют насильно пить, иные старшие дают обслуживающим строгие наставления заставлять всех до дна осушать бокалы, поддержать, как они говорят, честь дома. В действительности же это означает основательно напоить гостей. И младшие ревностно (а как же, если такова воля старшего!) исполняют эти «указания» и принуждают выпивать еще и так называемый «штрафной» тех, кто пытается уберечь себя от выпивки. В результате некоторые из гостей так пьянеют, что теряют контроль над собой. Вот один из примеров: «Недавно поехали в горы, в селение Карца, за невестой. У дома невесты нас встретили, но как только наш старший переступил порог, перед ним выросли два здоровенных молодых человека: у одного в руке огромный рог, у другого–большой чайник. Они тут же обратились к нему: «Во двор зайдет только тот, кто опорожнит этот бокал». На это требование старший возразил, что он человек непьющий, но любой, кто выпьет содержимое этого рога, вряд ли еще дойдет до свадебного стола. «Если вы непьющий, то не надо было приезжать за невестой», – с упреком сказали молодые люди. На эти слова старший обиделся и сделал попытку уйти, но его не отпустили. «Меня удивили их старшие, которые даже не упрекнули своих младших за недостойное поведение, – пишет автор письма А. Кцоев. – А те из наших, кто выпил этот рог, после того, как немного посидели за столом, окончательно опьянели». [37] Это – полное искажение лучших народных традиций. Известно, что у многих народов, в том числе и кавказских, гость был свободен в выборе пить или не пить спиртное. Что касается традиционных почетных бокалов, то их преподносили только в особых случаях – наиболее уважаемым гостям, – но не с целью заставить выпить лишнего. Традиционная осетинская свадьба обнаруживает немало других черт, отживших свое. Здесь, прежде всего, имеется в виду то, что в веселье принимают участие все присутствующие, кроме жениха и невесты. Вот что пишет об этом Дж. Шанаев: «Там она (невеста. – К.Г.) в углу, с головой, покрытой шалью, стоит, приняв позу опечаленной статуи, и таким образом стоит до тех пор, пока не принесут ей чего-нибудь закусить, или не придет шафер и не посадит ее, усевшись и сам возле нее... По обычаю народному до известного времени жених не может пребывать дома одновременно с невестой. Поэтому он находится в это время в доме какого-нибудь родственника или друга». Этот обычай не по душе самим виновникам торжества – невесте и жениху, хотя он и претерпел коренные изменения в своей сущности (по сравнению с прошлым) и часто соблюдается формально, главным образом, в присутствии старших. Подавляющее большинство девушек-осетинок на задаваемый им вопрос «Сядете ли вы со своим женихом за свадебный стол рядом со старейшими?» – почти всегда отвечали: «Нет, не сядем». Так отвечают и современные девушки, что говорит о глубоко укоренившемся стереотипе в сознании относительно соблюдения вышеуказанного свадебного обычая. В то же время наши многолетние исследования приводят к выводу о том, что невеста не желает стоять, как в старину, в углу, а предпочитает так же, как и жених, быть участницей собственной свадьбы и веселиться: в кругу близких и друзей. «Закрытая, безмолвная, стоит она в углу на войлоке и слушает несмолкаемый шум, говор и беззаботный смех своих новых родственниц, подруг и соседок, не принимая участия ни в пляске, ни в разговорах, ни в шалостях своих однолеток». Эти слова Коста Хетагуровым были написаны в 1902 году, но даже и в наши дни они находят свои адреса. Признание и распространение должна получить свадьба, где традиционное умело сочетается с современным, где принимает участие сравнительно небольшое количество гостей, где жених и невеста в центре всеобщего внимания. На первом плане – массовые танцы, песни, музыка, шутки. О такой свадьбе писал в своем письме в газету «Рæстдзинад» А. Кцоев. «Передовой рабочий завода «Магнит» Ю. А. женился на девушке из с. Хумалаг. Все, что я увидел в доме жениха и невесты, было красиво, весело. Тех, кто поехал за невестой, было не так много, но все – и стар, и млад – были и сдержаны, и скромны. Прием был весьма радушный. Нас сердечно приветствовали самые старшие жители села. Затем мы сели за стол, как полагается по осетинскому этикету. После нескольких тостов заиграла гармошка, и в прекрасно убранном большом дворе организовали танцы, молодежь пела... Даже старшие «заразились» постепенно танцами и, не выдержав, вышли в круг. Особое удовольствие доставил всем массовый танец «Симд». Перед тем, как вывести невесту, молодежь запела прощальную песню. Немало хорошего я увидел и в доме жениха. Здесь тоже не было ни одного пьяного, хозяином положения было веселье, а не застолье». Опыт многих народов, в том числе и кавказских, показывает, насколько красивее, интереснее, содержательнее торжество, когда мужчины и женщины веселятся вместе. И здесь есть чему последовать, что приемлемо для осетинской свадьбы. В настоящее время все чаще свадьбу играют в ресторане, кафе и других предприятиях общественного питания. За одним столом собираются родственники, друзья и жениха, и невесты, знакомятся друг с другом, вместе отмечают радостное событие. Надо всячески поддерживать эту форму проведения свадеб, считая ее прогрессивной, менее обременительной для родителей, более культурной. Здесь должен быть исключен всякий формализм, нужно больше творческой выдумки, с учетом местных особенностей и степени влияния тех или иных объективных и субъективных факторов. Большее распространение должна получить и практика проведения безалкогольных свадеб. Вот, что писала об одной такой свадьбе, состоявшейся в станице Архонской, газета «Соц. Осетия»: «Стол был красивым, вкусным – обилие сладостей, фруктов, вместо спиртного – ароматные соки. Песни и пляски не умолкали до поздней ночи. И от такого трезвого застолья свадьба только выиграла. Все остались ею довольны. Хотя еще совсем недавно многие считали, что без водки, вина и других крепких напитков свадьба будет скучной». [38] Чтобы возродить лучшие черты традиционной свадьбы (танцы, песни, музыка, порядок), следует, на наш взгляд, восстановить роль чегъре, т.е., распорядителя на свадьбе, который задавал ей тон, следил за порядком. Организаторы свадьбы, близкие невесты и жениха должны заранее наметить, кто за что должен отвечать. Об этом пишет в своем письме 3. Калманова: «Организация танцев, безусловно, дело молодых. Талантливой молодежи много, надо уметь только организовать ее. А об этом могут позаботиться семьи жениха и невесты. Они заранее должны определить молодых людей из числа соседей, друзей и родственников, которые могли бы поднять настроение участников свадебного торжества. Каждый знает, как обычно готовится и проходит свадьба. Накануне бывает известно, кто будет готовить свадебный пир, распоряжаться напитками, обслуживать гостей и т. д. Но кто и когда заранее побеспокоился о танцах, подумал об их организаторах? Поэтому до прихода гостей не услышишь подчас ни единого звука гармошки. Но все заглушает грохот приглашенной музыкальной группы. Сделать подарки, щедро накрыть столы всевозможными яствами и напитками явно недостаточно для свадьбы». [39] На современной свадьбе не всегда оправдывает себя назначение старшего исключительно по возрастному принципу. При всем уважении к старейшим надо отметить, что не все способны вести праздничный стол. Это – особое искусство, которое требует и находчивости, и остроумия. Кроме того, тамада должен хорошо знать особенности национального стола, уметь объединить людей интересной беседой. Самое приятное застолье не должно быть утомительным, многочасовым. Об этом обстоятельстве тоже важно помнить старшему. Одним словом, хозяева должны заранее основательно продумать кандидатуру будущего тамады, в противном случае не мудрено и оконфузиться. Едва ли следует возражать против соблюдения некоторых традиционных обрядов («похищение» девушки-гостьи, «выкуп» за невесту при выезде со двора), если они организованы корректно, с выдумкой, полностью исключены элементы вымогательства. Таким образом, значительное сокращение материальных расходов на свадьбу и числа присутствующих на ней, участие авторитетных людей, естественно, близких родственников и друзей, а также представителей трудовых коллективов без лишнего употребления спиртных напитков и соблюдения ненужных формальностей позволило бы сделать свадьбу вдвойне радостным событием, красивой возможностью для отдыха и общения людей, своеобразной и современной формой воспитания молодежи, на лучших народных традициях. Главным мерилом ее достоинства должны стать наполненность счастьем и добрыми дружескими пожеланиями, а не дорогие подарки и не богатый стол, не множество званых и незваных гостей, не соблюдение всех архаичных, устаревших ритуалов. Заключение брака и проведение свадьбы являются как бы прелюдией к созданию новой семьи, в прочность и счастливое будущее которой всегда хочется верить. Так пусть же эта прелюдия будет прекрасной и возвышенной! [url=index.htm]К оглавлению[/url]"; include ('engine.php'); ?>