102. Одинокий, сын Одинокого Жили бедные муж и жена. Им даже есть нечего было, а тут еще родился у них сын. Они жили золой, но даже золы у них не было вволю; они поедали ее со страхом, дрожа от мысли, что она у них может кончиться. Они уходили в поле и на своих спинах приносили коноплю. Всю ночь они сучили толстые нитки, которыми подшивают кожаные подметки к чувя-кам, и продавали их в селе своем за кусок хлеба. Мальчик их рос в бедности и, когда немножко подрос, стал развозить по другим селам нитки для продажи. Таким способом они перебивались. Если сын их приносил что-нибудь, то слава богу, а не то — жили своей золой. Однажды мальчик от кого-то услыхал, что открыт новый город, и заявил своей матери и отцу своему: — Сучите всю ночь без сна толстые нитки! Утром я отправлюсь в город, до которого доберусь вечером; там я продам нитки и принесу вам оттуда целый мешок еды. Они ничего не посмели ему возразить, а про себя подумали: «Если до города ходу с утра до вечера и без отдыха, то это, должно быть, необыкновенно далеко». Мальчик понес нитки в город. Видит, городские мальчики потешаются над каким-то маленьким щенком: концом палки один кидает его другому, а тот ударяет его как мяч. Он понаблюдал за ними и говорит: — Ах вы безбожники, не знающие жалости! — Ах ты никудышный Одинокий, а тебе-то какое дело? — Почему вы его мучаете? Ведь он маленький, не может ни кусаться, ни чего другого делать! — А тебе-то какое дело? Отдай нам свои нитки, и мы уступим тебе нашего щенка. Он положил за пазуху щенка и с нитками, которые у него остались, пришел в город. Осмотрелся там, увидел такие красивые нитки, что свои грубые нитки постеснялся даже показать. — Увы, увы, мать моя и отец мой! То, что вы мне вручили, не годится для продажи! Он постеснялся продавать свои нитки в центре города, а стал поспешно обходить окраины, предлагать свои толстые нитки. Обменял их кое на что и направился обратно домой. Видит, на окраине города мальчики опять потешаются над ка-ким-то маленьким котенком: один из них швыряет его концом палки, а двое подбегают, чтобы нанести по нему удар как по мячу. — О проклятые богом люди! — говорит он. — Неужели у вас нет ни чуточки жалости, безбожники? За что вы мучаете его? Ведь он маленький, беспомощный! — Эй ты, глупая башка, какое тебе дело? А у котенка кровь течет из носу, и из жалости к нему он не смог больше сдержаться, сам назначил за него цену: — Вот я вам даю за него свои нитки! Он вручил им свои нитки и взял котенка. Возвратился домой после ужина и стал будить мать и отца. Они встали, уви-дели щенка и котенка и начали попрекать своего сына: — Эй, безбожник! Мы умираем с голоду, а что это еще у тебя такое?! Он выпустил щенка и котенка в комнату, и они стали валяться в золе. — За что ты продал наши нитки? Почему ты за них купил этого котенка и щенка? — Я дошел до города, мать моя и отец мой, поздновато; там я подружился с одним человеком и нитки свои оставил у него. А завтра я пойду пораньше, и если вы еще насучите ниток, то я и их захвачу с собой. — На этот раз постарайся вернуться пораньше! Мы не так-то обеспечены едой, а весь труд свой вручили тебе. — Эй, не бойтесь, нана и баба! Ведь у нас теперь есть и котенок, и щенок! Теперь нас уж никто не упрекнет: «У этих бедняков, постельных рыболовов, нет даже ни кошки, ни собаки!» Он попрощался с ними, направился опять в город с нитками. А злополучные дети опять на окраине города швыряют концом палки один к другому маленького змееныша. Он подошел к ним и говорит: — О безбожники! Ведь он еще мал и укусить вас не может! Мальчики обращаются к одному из своих товарищей: — Посторожи пока змееныша, а мы отдубасим того, кто не позволяет нам убивать этих врагов человека! Они подмяли его под себя, а он им говорит: — Почему вы меня избиваете? Вот вам все мои нитки, отдайте его мне! Он взял красного змееныша и стал смеяться над ними: — Дураки, это целебная змея, ее нельзя убивать! — Иди, — говорят ему мальчики, — теперь она твоя, ж хоть мертвых оживляй ею! Змея выглянула из-за пазухи и спрашивает его! — Куда девались эти мальчики? — Ушли по своим домам. — В таком случае неси меня в сторону Черного моря, к матери моей и к отцу моему. Ты меня спас. Несет он, несет ее в сторону Черного моря и видит: посреди степи стоит большой курган. — Вот тут положи меня на землю, — говорит ему змееныш, — и подожди меня немножко. Змееныш уполз под курган. Склон кургана открылся перед мальчиком и выбежал к нему златокудрый молодой чело-век. — Иди за мной! — сказал он и завел его в комнату, стены которой были из чистого золота и алмазов. К нему вышли мать и отец, которым не было подобных по статности и красоте. — Мы не надеялись, — говорят они ему, — что наше единственное дитя найдет себе на свете товарища! Они принялись ухаживать за ним и ухаживали в течение целого года. Год в его глазах не стоит и одного дня счастли-вой жизни. И вот нашла на него грусть. — Что с тобой? Что ты загрустил, второй наш сын? — спрашивают его и попрекают своего сына: — Наверное, ты оби-дел его чем-нибудь: жизнь наша ему не нравится. Надо улучшить нашу жизнь. Они решили наладить свою жизнь лучше. Подали мальчику повозку и стали возить его по своим стадам, заезжать к пастухам. Необозримые пространства были полны скотины. Так они возили его около полугода. Когда они повернули об-ратно, то ровесник предупредил его: — Отец будет тебе предлагать отары овец с чабанами, но ты откажись от них. Для тебя наполнят эту четырехколесную повозку всякими алмазами, драгоценными камнями, золотом и предложат ее тебе вместе с возницами, но ты и от нее отка-жись, а скажи ему: «Если ты мне даешь что-нибудь, то дай мне кольцо, которое ты держишь под своим языком; я буду его носить как память о тебе». Они прибывают домой. Мать и отец радуются им. — Ну, как ты себя чувствуешь, второй наш сын? Как тебе правится наш образ жизни, наша скотина? Еще полгода они ухаживали за ним, но грусть все-таки его не покидала. — Мы выделяем тебе часть нашего имущества, — говорят они. — Запряги в четырехколесную повозку четырех лоша-дей; мы даем тебе то, что на ней можно вывезти. — Не-ет! Живите с ними сами счастливо! Я — Одинокий, и некому будет с ними возиться. — Тогда вот тебе подарок, с которым самому не нужно трудиться: даю тебе отары овец с чабанами, коня кабардинской саулохской породы вместе с седлом для верховой езды — тебе не нужно будет даже ступать по земле. — Пусть они счастливо принадлежат вам самим! — Тогда даю тебе табуны коней-саулохов с табунщиками, стада крупного рогатого скота с пастухами. — Владейте ими счастливо сами: у меня не хватит сил и места, чтобы содержать их. Если никак нельзя обойтись без подарка, то я, Одинокий, буду с благодарностью носить в знак памяти о вас то кольцо, которое ты держишь у себя под язы-ком. — Да не простит бог тому, кто тебе это подсказал: мы ведь трудимся ради него! Он положил кольцо ему на ладонь; оно село под язык Одинокого. Он поблагодарил их и выехал. Едет он по дороге и сам с собой ведет разговор: — Почему бедняк беднеет? У него нет заранее обдуманного плана. Иначе как же можно не взять того, что тебе предла-гали, на что можно прожить до конца дней своих! Четырехколесная повозка, наполненная всякими алмазами, драгоцен-ными камнями, золотом?! Садись сзади как алдар! Теперь возьми большой камень и ударь им мою голову! Ну, это еще что: садись на коня-саулоха и гони впереди себя скотину! И этого не принять! Если бы был у меня нож или что-либо другое, я убил бы себя за то, что отказался от готовой счастливой жизни! Что это у меня, посмотрю-ка! С этими словами он положил кольцо на свою ладонь, и пред ним тотчас предстали три арапа. — Что нужно нашему повелителю? — спрашивают они его. — Немного одежды для моей матери, отца моего. Один из них быстро достал из кармана своего носовой платок, разостлал его, и на нем оказалось много всяческой одежды. Другой опустил руку в карман за своим носовым платком: платок наполнился деньгами. Он взял денег столько, сколько ему было нужно, и заставил арапа положить платок обратно в свой карман. — Нужны еда и напитки! — говорит он третьему арапу. Пред ним появился столик-самокат, на нем полно всяких яств и напитков. Он попробовал и говорит: — О боже! Ты дал мне готовую счастливую жизнь благодаря моему любимому ровеснику! Он приехал к своему дому. До его возвращения отец его умер. Когда он проходил двором своим, мать причитая обра-тилась к нему: — У твоего отца не было заботы о себе, он все тосковал по тебе, боялся за тебя. Сын оплакал отца, его бедность: — Каким он оказался несчастливым, он, который не пожил этой счастливой жизнью! Нана, иди, я голоден, купи в го-роде чего-нибудь, вот у меня есть немного денег. Он отдал ей деньги. Она ходит по городу с утра до вечера; говорит сама себе: — Кто увидит, что я меняю эти сто рублей, тот будет осуждать меня, скажет: «Почему бедняк вместо этого не построит себе дома?». Она разменяла сто рублей и купила на полрубля снеди, на полрубля — напитков. А мальчик, пока мать не вернулась, бросил кольцо свое на ладонь, и пред ним предстали три арапа. — Что угодно нашему повелителю? — спрашивают они его. — Пусть этот дом внутри превратится в алмазный, но чтобы снаружи этого не видно было; а в комнатах пусть длин-ные золотые столы ломятся от снеди и напитков, а около столов пусть будут золотые скамейки для сидения! И кошка его, и собака его были живы; от золы они стали пестрыми. Он подпустил их к золотому столу-самокату, и они наелись вволю, а потом вышли на солнце и развалились животами кверху. С утра и до послеобеденного времени мать Одинокого бродила по городу. Возвратилась она домой, посмотрела в дверь, и в глазах у нее от удивления потемнело. — Ой, мой очаг! Я по ошибке попала в чей-то дом! А сын ее стоит в тени, следит за ней. — О аллах! Это ведь наш дом: к нему ведь нет другой дороги, кроме одной тропы?! Что это может означать? Она подошла к окну, посмотрела в него, быстро отскочила и ударилась затылком о косяк; вышла во двор, озирается. Зашла к соседке и просит ее: — В своем ли я уме, не сдурела ли я? Покажите мне наш дом, я его не нахожу больше! Соседка хохочет и говорит ей: — Да потухнет мой очаг, вон твой дом! Бедняжка опять пошла по тропе — другого прохода к их дому не было. Видит: собачка и кошка спят на солнце. — Это наша кошка, и собачка ведь наша! Куда же мне еще войти, если бог не проклял меня?! Она сделала два шага от двери в комнату, но в глазах ее опять все потемнело: не узнает комнаты. Сын, наблюдавший за ней, сжалился над ней и говорит: — Что такое, нана, что ты никак не зайдешь в свой дом? — Увы, увы, мой очаг! Откуда у нас появился этот дом? — Бог дал, нана, бог! Что ты принесла для нас с базара? — Я ничего больше не понимаю! Я не решалась разменять твои деньги и с утра до сих пор кружила по улицам города! Он посадил ее на золотое кресло и завел с ней разговоры: — Дом силен советом, — говорит он матери. — Теперь наступила пора мне и жениться. — А, да съем я твои болезни, хорошо, если бы и у нас было что-либо такое, чтобы бурьяна в нашем дворе стало мень-ше! — В таком случае иди свахой от меня к дочери алдара! — Даже мимо него, мальчик мой, я никогда не смела пройти, — отвечает ему мать. — Как теперь я пойду к нему сва-тать за тебя его дочь? — Нельзя, нана, не идти! Иди! Ничего не оставалось ей делать. Пошла она к алдару. Подходит к нему с поклонами: — Клянусь счастьем твоим, алдар наш! Пусть благополучие сопутствует тебе, наш мальчик сватает твою дочь! — Ах ты, старое посмешище для людей! Разве я дочь свою воспитывал до сих пор ради тебя и твоего сына?! — и с эти-ми словами он приказал своим слугам избить ее. Дочь алдара спустилась с башни к своему отцу и спрашивает его: — Отец мой, за что ты сегодня приказал избить эту женщину? — За то, что она, беднячка, осмелилась явиться ко мне, чтобы сватать тебя за своего сына. — А зачем нужно было ее избивать? Сказал бы ей доброе слово: «Сто тысяч — мой калым; сто кобылиц совершенно вороных, сто жеребцов совершенно белых; твой дом должен быть больше моего дома; от твоего дома должна быть дорожка до моего дома, которая не должна касаться земли, а по этой дорожке должны быть расставлены сиденья для отдыха; над сиденьями должны висеть гроздья винограда. Вот тебе мой калым, и пусть дочь моя будет вам моим подарком». И ты, отец мой, сохранил бы свое благородство. Юноша Одинокий вошел во внутреннюю комнату; сбросил свое кольцо на ладонь и говорит: — Матери моей нужна хорошая верхняя одежда, золотые башмаки на высоких каблуках да золотой пояс! Одевшись так, она опять явилась к алдару сватать дочь его за своего сына. Подходит опять к алдару и говорит ему: — Эй, алдар! Пока ты не побьешь меня собачьей ножкой, до тех пор я не уйду от тебя. — Ай, — сказал он ей, — друг мой и друг бога! Если ты сможешь заплатить калым, то я согласен выдать свою дочь за твоего сына! — Скажи мне, каков будет твой калым? Если мы будем в состоянии, то заплатим. — А калым наш таков: чистыми деньгами сто тысяч; сто совершенно вороных кобылиц-саулохов и сто белых жереб-цов. Кроме того, дом ваш должен быть выше нашего дома; от вашего дома до нашего должна быть устроена дорожка, кото-рая не касалась бы земли, а на ней расставлены сиденья для отдыха; над сиденьями должны висеть гроздья винограда. Это тебе мой калым. Тогда дочь моя да будет тебе моим подарком и да принесет тебе и сыну твоему радость! — Я еще не могу дать тебе, алдар, твердого ответа, но пойду к своему сыну и передам ему твои условия. Радуясь, она возвратилась к своему сыну. — Ну, сын мой, — сказала она ему, смеясь, — я дала за тебя слово. Теперь все зависит от твоего мужества и находчиво-сти. Чтобы не забыть, перечислю тебе все, что требуется от тебя как калым: сто совершенно вороных кобылиц-саулохов, сто белых жеребцов; сто тысяч чистыми деньгами; кроме того, наш дом должен быть выше его дома; от нашего дома до алдар-ского должна быть устроена дорожка, которая не должна касаться земли, на дорожке должны быть расставлены сиденья для отдыха, а над сиденьями должны висеть качаясь гроздья винограда. Вот на том я дала согласие; алдарская дочь засва-тана за тебя. — Нана, не бойся! Хорошо, что ты засватала алдарскую дочь за меня! Ночью они легли спать. Он вышел во двор, сбросил кольцо на свою ладонь, и пред ним явились три арапа. — Что угодно, наш повелитель? — спрашивают они его. — Что нужно? А вот что: чтобы мой дом был этажом выше алдарского дома; чтобы внутри он был полон золотом и алмазами; чтобы между моим домом и алдарским проходила, не касаясь земли, дорожка шириной в два шага; чтобы на ней были сиденья, а над сиденьями висели качаясь гроздья винограда; кроме того, нужно, чтобы к утру во дворе алдарского дома оказались сто совершенно вороных кобылиц-саулохов и сто белых жеребцов. Денег же нужно сто тысяч. За ночь все оказалось на месте. Мать Одинокого очутилась в высоком доме, смотрит оттуда вниз на людей. — Мальчик мой, — обращается она к сыну, — голова моя кружится! В каком доме я очутилась, не сон ли это?! А утром он ее нарядил, как следует: верхняя одежда из немнущегося шелка, золотой пояс, золотые башмаки. — Возьми, нана, сто тысяч деньгами, — говорит он своей матери. Отдал ей деньги, и она понесла алдару калым. — Захвати с собой алдарских гостей, — говорит ей сын, — чтобы заодно угостить их, как положено обычаем. Она пошла по дорожке; стальной скрип ее башмаков слышен в доме алдара. Утром алдар выходит на двор и видит: двор полон лошадьми саулохской кабардинской породы. Он послал наверх ска-зать дочери: — Я тебя просватал за Одинокого, сына Одинокого! А скрип башмаков матери Одинокого раздается уже в их доме. Алдар послал своих слуг встретить ее. Они принесли ее на руках и говорят алдару: — Ты прожил свою жизнь среди нас. Мы все работали на тебя. Бедняк Одинокий тоже прожил всю свою жизнь среди нас в бедности, ничем не выделялся. А теперь сын его показал нашему селу такую красоту, подобной которой ты не в со-стоянии был показать. Мать Одинокого достала сто тысяч, отсчитала с рук на руки калым алдару и говорит ему: — А теперь прошу сто твоих гостей ко мне: угощу их, как требует адат. Идемте со мной! — Иди домой! Разве вам не нужно приготовиться? Я сам их приведу, — говорит ей алдар. — Мне не нужно готовиться. Того, что есть у меня дома, хватит, чтобы пригласить к нам все село! Алдар стал собирать званых гостей. Людей собралось у него много, вместе с ним самим их число дошло до ста двадца-ти. — А теперь идемте! — говорит алдару мать Одинокого. Пришли они в дом Одинокого; встретили их три арапа. Когда гости увидели стены дома внутри, они одурели от удивления: не знают уже, кому где сесть. — Что за диво! — восклицают они. — Никогда ничего подобного мы не видели! Откуда к нему пришла эта счастливая жизнь? Ведь он жил между нами в бедности?! Алдара три арапа сажают на его место. От необыкновенной жизни у кошки и у собаки шеи стали толстыми. Гостей угощали от одной пятницы до другой. Если перед кем-либо не было куска хлеба, то появлялось два. В пятницу, в тот час, когда люди обычно расходятся из мечети, гости алдара покинули дом Одинокого. Пришли они обратно в дом алдара. Жена алдара удивляется: — Муж наш, разве тебе не позорно было держать все село от одной пятницы до другой? — Ну что в этом такого? Мы пошли к ним сегодня и пробыли у них не ахти сколько! За ними приходит в дом алдара зять и заявляет алдару и его жене: — Я сегодня же увожу свою невесту. — А как ты один поведешь ее? — Мне нужно всего трех товарищей; вещей нам не нужно никаких; до моего дома она сможет дойти и пешком. Перед ним поставили, как обычно, стол зятя. Мать невесты вышла к нему и спрашивает: — Какого слугу послать вместе с твоей супругой: такого, который будет работать вместо тебя, или такого, который бу-дет работать вместо нее? — Сегодня дочь принадлежит вам, так что пошлите с ней, кого хотите; а когда она уже будет у нас, то советы ей будем давать мы. Дочь алдара взяла с собой из числа слуг красивого молодого человека, которого она держала в качестве друга. Невесту привели в дом жениха с пением свадебных песен. Они провели вместе несколько ночей. Потом Одинокий стал объезжать свои села. Он отсутствовал с утра до вечера, а молодой слуга сожительствовал с его женой; они весело проводили время вместе. Молодой слуга спрашивает ее: — Спроси его, каким образом вам дается эта счастливая жизнь. Если бы источник счастливой жизни попал нам в ру-ки, то не согласилась бы ты жить со мной вместо него? — Ну конечно согласилась бы! Пусть он станет средством, чтобы тебе прожить один лишний день! — В таком случае, вечером ты сделай вот что: прикинься обиженной на него, не подпускай его даже близко к себе; ко-гда же он спросит тебя, за что ты на него сердишься, ты скажи ему: «Я не знаю, откуда у нас наша счастливая жизнь; укажи мне ее источник, чтобы я могла развлекаться им. Ты оставляешь тут меня одну, а сам разъезжаешь по селам». Вечером Одинокий зашел к своей жене, а она даже не хочет разговаривать с ним. Он грубо спрашивает ее: — Что с тобой случилось, тварь, безобразная женщина? Еды ли у тебя недостаточно, или тебе не хватает чего носить? — На что мне такая жизнь! Ведь ты скрываешь от меня источник нашей счастливой жизни! Они сели вместе, и он ей говорит: — Я покажу тебе источник нашей счастливой жизни. Он сбросил кольцо на ладонь — появились три арапа. — Чтобы сейчас же пред нами очутился большой круглый стол и на нем полно всего! — приказывает он им. Они начали пировать, а кольцо он положил обратно под язык. Жена постаралась напоить своего мужа допьяна. Они легли вместе в постель, и Одинокий от опьянения заснул. Он чихнул изо всей силы: кольцо со звоном выпало из-под его языка на пол. — Айт, скорее! Подними кольцо, источник нашей счастливой жизни! — Оставь его, — отвечает Одинокий своей жене. — Утром поднимешь. Кто к нам зайдет? Двери наши крепко заперты. Он заснул, захрапел. Жена встала и покинула его. Оказавшись вне своей комнаты, она бросила кольцо на ладонь мо-лодого слуги. Из кольца выскочили три арапа и спрашивают: — Что нужно, наш повелитель? — Пусть сейчас же появится для нас медная башня на острове Черного моря! Появилась для них медная башня на острове Черного моря, а вместе с этим столы с едой и напитками в изобилии. Дочь алдара и слуга стали пьянствовать день и ночь. Утром Одинокий посылает к алдару спросить: — Не вернулась ли дочь ваша к вам домой? — Этого нам и надо было ожидать, раз мы выдали ее за тебя: кто-то из-под носа похитил у него жену! Одинокий в большом горе спрашивает у своей матери: — А куда девались кошка и собака наши? И они узнали про нашу бедность? Куда они девались, не бежали ли? Печально стал жить Одинокий вдвоем со своей матерью: даже из дому больше не выходят. А кошка и собака тем временем идут к башне. Подходят они к берегу моря напротив острова. — О, если бы ты меня переправила на остров, то я украла бы кольцо, — говорит кошка. — Переправить тебя я могу, но боюсь одного: если поднимется ветер и волна захлестнет мою спину, а ты в это время откроешь пасть, то вода попадет тебе в горло и ты умрешь. Кошка села на спину собаки, и собака доставляет ее на своей спине на остров среди Черного моря. Когда они оказа-лись на берегу, собака говорит кошке: — Я спрячусь здесь, а ты иди! » Собака спряталась на берегу Черного моря, а кошка поднялась на медную башню. Утром, когда солнце взошло, она вылезла на ступеньки башни и стала мяукать. Дочь алдара выбежала, схватила кошку и стала ее обнимать: — Вот какой подарок бог мне послал! Как сильно он меня любит, как сильно! Возвратилась она обратно и говорит своему возлюбленному: — Вот какой подарок, Керим, бог послал мне! Альчик на забаву! — На что она тебе? — говорит ей Керим. — Выбрось ее! — Да потухнет мой очаг! Я тебя считала мужчиной! Вот так мне и нужно, раз я бежала с тобой! Ты даже не позволя-ешь мне держать кошку — дар божий! Так она набросилась на него и от злости начала пить, заставляя пить и молодого человека. Они пили до самой ночи, а потом упали на постель без сознания. Кошка зашла в комнату, намочила свой хвост в остатках вина, сунула хвост в нос молодого человека, он чихнул, и из его рта со звоном упало на пол кольцо. От сильного опьянения молодой человек ничего не заметил и снова заснул. Кошка взяла кольцо в рот и той же ночью убежала. На восходе солнца она пришла к собаке. Та ее спрашивает: — Ну, удалось тебе что-нибудь? — Утащила я у них кольцо, утащила! — Тогда передай его мне, а то ты откроешь свою пасть и уронишь кольцо в море. — Как же! Я передам его тебе, и он будет благодарен тебе! Если хочешь, переправь меня, а не то стой! — Глупая, ты его уронишь! Ты же знаешь, что я тебя здесь не оставлю! Собака посадила ее себе на спину и предупреждает: — Держись крепко, не раскрывай своей пасти! Плывет она с ней, плывет; когда они уже приближались к берегу, волны начали перекатываться через собаку; у кошки раскрылась пасть, и кольцо упало в воду. В это время кошка сильнее уцепилась своими когтями за собаку. Выбрались они на берег. Усталая собака спрашивает кошку: — Ну, как дела? — Я уронила кольцо в море, — печально отвечает ей кошка. — Ах ты ротозейка, глупая! Разве я не предупреждала тебя, что ты уронишь его в море? В каком месте, дурная башка, ты уронила его? — Там, где я сильнее уцепилась за тебя когтями. — Я тотчас же догадалась! Спустилась собака па морское дно, стала искать кольцо. Кольцо попало ей на ногу так, что она даже не заметила этого. Еле живая поднялась она наверх, с трудом переводит дыхание. Когда она оказалась на суше, кошка заметила блеск кольца; она радостно подошла к собаке и спрашивает ее: — Не нашла ли ты его? — Ротозейка, где я его могла найти? — грубо отвечает ей собака. — Ах ты, лукавая! — говорит ей кошка. — Вот же оно, на твоей ноге! — Я тебя, дурная, обманывала! — говорит собака. — Теперь надо возвращаться домой, — сказали они и рысью направились домой. В доме Одинокого стала осыпаться штукатурка. Когда они начинали чувствовать недостаток в еде, они продавали на базаре золотой стул и этим жили. — Ах, если бы мы не лишились своих кошки и собаки, — говорит однажды Одинокий своей матери. — А жена пусть пропадет пропадом! В этот момент вваливаются кошка и собака. Солнце снова выглянуло для Одинокого. Собака вручила ему кольцо. Он быстро положил его себе под язык, потом сбросил обратно на ладонь, и столы тотчас наполнились едой, напитками. — Пусть медная башня, что стоит на морском острове, сейчас же очутится в моем дворе! — приказал он трем арапам и тотчас же послал за алдаром. Алдар быстро приходит во двор Одинокого. — Алдар, посмотри, какие дела натворила твоя благородная дочь! Он открыл для него окно и заставил алдара посмотреть, как они там спят; блевотина, которой они обливали друг дру-га, засохла на них. Алдар тотчас же послал за двумя жеребцами-неуками. Привязал к их хвостам свою дочь и ее возлюбленного и отпус-тил жеребцов на волю. Они разбили их о деревья, о камни. Одинокий же после этого женился на равной себе. От него народился целый род. И теперь еще они живут в добре. Как вы их не видели, так не увидеть нам никакой напасти, никакой болезни! [url=index.htm]К оглавлению[/url]"; include ('engine.php'); ?>